Рассказ о рыбалке. Рыбные войны

[Mikeraz]

Давно прочитал, очень понравилось. Думаю, многих заинтересует смесь рыбалки и фантастики.

РЫБНЫЕ ВОЙНЫ

Автор: Сергей Есенин SEsenin@yandex.ru

Часть 1.

Все! Приготовления закончены, и Сергей Елов уже собрался нажать на кнопку, но в последний момент остановился, поднес указательный палец к нижней губе, как всегда делал, когда о чем-то задумывался, и еще раз прошелся по пунктам.

- Так, начнем с даты и места, - в углу голографического табло бледно красным цветом значилось «22 мая 1880 года» и строкой ниже «Пруд на территории парка Московского Университета».

- С этим ясно. Данные о погоде? – нейрокомпьютер выдал результаты запроса, и Сергей снова пробежался взглядом по вызванным из Всемирной Базы Данных изображениям древних записей. В них говорилось, что погода в этот день в Москве была замечательная: небо безоблачное, очень тепло, ветер слабый юго-юго-западный, - для рыбалки лучше не придумаешь.

Вообще, рыбалка в Прошлом всегда оказывалась гораздо более прогнозируемой, чем в Будущем. Объяснение простое до безобразия – вся информация с тех пор, как люди научились писать и стали оставлять на бумаге, камнях, в компьютерных системах и, Бог знает, где еще объективные данные, хранилась во Всемирной БД и могла в любой момент быть затребованной и полученной. Разумеется, в том числе и информация о гидрометеорологических условиях. Имея возможность узнать о погоде за любой срок до и после намеченной даты рыбалки в выбранном месте, гораздо проще с большой долей вероятности предположить, какая рыба, на что и как будет ловиться.

Чего не скажешь о Будущем: ведь для того, чтобы получить такие же данные о намеченном даже в не очень отдаленном Будущем дне (а нужна информация хотя бы о неделе до и о неделе после), нужно сделать минимум пятнадцать хроноскачков. А как известно, предел организма человека – три скачка в сутки. Таким образом, получается, что на подготовку рыбалки уйдет не менее пяти суток. Но и при этом, достоверность данных далеко не стопроцентная, а определяется функцией событий. Другими словами, Будущее полностью определяется Настоящим, то есть тем, как ведут себя люди, птицы, звери и прочие твари каждую секунду своей жизни. Хотя, конечно, больше это относится к человеку как к существу, давно уже подчинившему своей воле свои же инстинкты.

Кто знает, что взбредет в голову, например, оунеру Камчатского Мегаполиса, куда вы собираетесь порыбачить на озерах между сопок, за десять, к примеру, дней до намеченной вами даты прыжка? Может, он возьмет, и устроит своим согражданам праздник и прикажет по этому случаю настроить хорошую погоду? И по известному всем закону, срок действия настройки выйдет за сутки до времени вашего скачка. И окажется, что ждет вас на месте не спрогнозированная теплая, солнечная погода, а проливной дождь да ураганный ветер – обязательный отклик природы на вмешательство человека. Да мало ли что?

Поэтому Елов гораздо больше любил рыбачить в Прошлом. Да и вообще он считал, что во всем должен быть порядок, следствием которого является прогнозируемость результата, причем обязательно положительного результата – всегда и во всем! А рыбалки в Будущем – пусть ими занимаются экстремалы, которым все равно, где, когда и зачем ловить, и которые поэтому делают скачки, куда придется. Они получают наслаждение от неизвестности и счастливы, когда новое место преподносит им сюрпризы (особенно неприятные), заставляет работать на пределе возможностей мысли и тела. Каждый самоутверждается, как может. Сергей же уже давно стал считать себя вполне состоявшимся человеком, нашедшим свое место в жизни, чем и объяснял свою приверженность к рыбалке спокойной и предсказуемой. И хорошо подготовленной!

- Так, теперь нейтрализаторы, - он проверил комлектность. – Нейтрализатор памяти на месте, материальный нейтрализатор там же. Порядок.

- Маскировка, - рыбак включил маскголограмму и подошел к зеркалу, в котором увидел себя же, но не в стандартной современной рыболовецкой спецовке, а в одежде, стилизованной под конец девятнадцатого века прошлого тысячелетия (спасибо все той же ВБД). – Годится. Интерпритатор?

Елов достал из нагрудного кармана небольшое устройство, напоминающее мобильный телефон-раскладушку, какие очень популярны были в начале двадцать первого века, и сделал несколько пробных заказов. Сначала обычную вакуумуглетитановую телескопическую шестиметровку – с учетом настроек времени и места рыбалки она отобразилась в зеркале длинной ореховой «дубиной» с толстой леской, большой гайкой вместо микрогруза и грубо сработанным кованным крючком вместо изящного «Daidi-Hook-Titanium». Потом подсачок, который при появлении испытал не меньшие искажения схемой голографической маскировки. И, наконец, спиннинг, который по понятным причинам вообще не появился, поскольку в те времена такой снасти не было вообще, даже в виде прототипа. Именно эту причину отказа в выполнении запроса и выдал интерпритатор, доказав свою работоспособность и исправность. Все эти приборы – нейтрализаторы, интерпритатор, маскголограф – предписывалось в обязательном порядке иметь любому путешественнику во Времени «Правилами и тактикой хроноскачков». Простая необходимость – ни коим образом нельзя оставлять никакие следы своего пребывания в Прошлом, так как это неизбежно отражается на Настоящем и Будущем. Особенно следы психофизических контактов с «временными аборигенами». Поэтому полагалось нейтрализатор памяти, например, включать еще до совершения скачка, чтобы любой встречный человек, потеряв вас из поля своего зрения, одновременно напрочь терял вас и из своей памяти – не было тут никого и все. Материальный же нейтрализатор предназначался для уничтожения любых утерянных или забытых предметов и включался на короткое время перед самым обратным скачком. Он находил с помощью молекулярного экспрессанализа все такие предметы и разрушал их структуру направленным нейтронным ударом или адаптировал, по возможности, к допустимым текущей временной координатой параметрам, преобразуя их во что-то обычное для этого Времени. Однако второй вариант считался практически недопустимым и мог быть применен только в исключительных случаях, подробно описанных «Правилами». Убедившись, что нейтрализатор памяти установлен в режим полного сканирования и все фильтры деактивированы, проверив наличие остальных, уже не столь обязательных, но тоже нужных мелочей и успокоившись, Сергей, наконец, нажал на кнопку и…

…И вот оно раннее утро майского дня года 1880. Он шел по аллее к пруду – обычный рыбак – молодой человек лет двадцати пяти отроду, в потертых штанах, не совсем свежей рубахе и соломенной шляпе. И никто не видел, что идет он, ориентируясь на местности по карте, отображенной нейрокомпьютером на мерцающем голографическом экране, плывущем в воздухе в полуметре от него. Встречные люди вежливо здоровались и, разойдясь с ним, тут же забывали, что кого-то видели, не догадываясь, что толстенная ореховая дубина в его руках – это, на самом деле, тонко настроенное удилище, попавшее сюда из 2456 года. Никому не ведомо было, что в другой его руке не ржавое ведро, а садок из лазерной сетки и что штаны и рубаха - это, в действительности, напичканный электроникой и подключенный все к тому же нейрокомпьютеру спецкомбинезон с регулируемыми параметрами подогрева или охлаждения, проницаемости для воздуха и воды и множеством других полезных функций.

Сведения о погоде, похоже, не врали - по всему видно было, что день будет очень теплым и безоблачным: на молодой зеленой траве лежала довольно обильная роса, поднимающееся Солнце мягкими теплыми руками своих лучей ласково обнимало деревья, землю и показавшийся из-за поворота аллеи пруд, громко на разные голоса щебетали птицы, а где-то в дальнем конце парка заливался утренней песней соловей. И прибавьте к этому еще абсолютно чистый и свежий весенний воздух, совсем не затронутый еще бурным человеческим прогрессом…

Красота и благодать! Ради одного только, чтобы пережить это ощущение, когда ты весь сливаешься с природой, когда она пронизывает тебя насквозь, стоит отправиться на такую рыбалку! А если еще и клев будет подстать!.. Кстати, о клеве – задумавшись, Елов и не заметил, как вышел к водоему. Пора уже было подыскать подходящее место. Рыбак из Будущего достал из левого кармана комбинезона маленький серебристый шарик, щелкнул по нему ногтем и легонько подбросил. Шарик загорелся призрачным неоновым светом и на мгновение завис в воздухе, а затем медленно поплыл, облетая пруд по периметру. Это был обычный дешевый портативный дзетта-лучевой сканер, который собирал информацию о подводном рельефе водоема и его обитателях в реальном времени и передавал в нейрокомпьютер для отображения на экране, позволяя человеку сориентироваться, где и какая рыба стоит и насколько она активна.

Что ж, датчик, как и предполагалось, показал, что сегодня крупный карась (а именно за этой рыбой собирался Сергей) гуляет по всему водоему, предпочитая относительно мелкие, хорошо прогретые места. Особенно большое скопление трофейных экземпляров наблюдалось метрах в тридцати правее того места, где рыболов вышел к пруду. Там в восьми метрах от берега сканер нашел глубокую яму с выходом на метровой глубины бровку. У этой бровки собралась приличная стая больших карасей, и здесь Сергей и решил начать ловлю.

Поравнявшись с ямой, он обнаружил, что там уже есть обустроенное и насиженное местечко. Однако, во-первых, Сергей не любил, когда рыбаки занимают заботливо ухоженные, прикормленные чужие места, и сам этого никогда не делал, а во-вторых, прибор показывал, что гораздо больше перспектив даст расположение пятью метрами правее – там бровка проходила ближе всего к берегу, и можно было опустить приманку прямо на спаде.

Рыбак, осмотревшись, решил еще раз воспользоваться интерпритатором и запросил еще две такие же удочки, которые мгновенно и получил. Таким же образом были вызваны прикормка и насадка. Первая представляла собой смесь жмыха, пшеницы, перловки, мелкого мотыля, сухарей и пшена, сдобренная чесночком и корицей для аромата. Вторая – та же пшеница с перловкой, а еще превосходные черви (самые, что ни на есть навозные, с неповторимым терпким запахом), и опарыш, и болтушка из манки – в общем, полный набор. И все это в аккуратных маленьких коробочках, оснащенных регулятором терморежима, которые стороннему человеку маскголограф показывал в виде небольших стеклянных баночек (как из-под микстуры в аптеке).

Все это он проделал весьма вовремя, поскольку с другой стороны пруда к нему неспешно приближался молодой человек лет двадцати при полной рыболовной амуниции – явно владелец прикормленного местечка. Зная, что, в любом случае, придется общаться с этим парнем, рыбак включил «фильтр первого слова» в настройках нейтрализатора памяти. Это означало, что следующий человек, который заговорит с ним, не будет «забывать» о нем, как только отведет взгляд в сторону до тех пор, пока фильтр не отключить. Как только настройки нейтрализатора будут сброшены к исходным (что обязательно выполняется перед обратным хроноскачком), из памяти этого человека сотрется вся опасная информация без ущерба для его психического и физического здоровья. Данная операция вполне допускалась «Правилами», и Елов воспользовался этим, тем более, что любил общаться на рыбалке с единомышленниками. Пусть даже они из прошлого тысячелетия.

А парень подошел к нему с приятной улыбкой на лице.

- Доброго здоровья Вам. Спасибо, что не заняли мои рыболовные редуты. Позвольте отрекомендоваться: студент медицинского факультета Московского университета, в парке которого мы с вами сейчас и находимся. Зовут Антон, а фамилия моя вам вряд ли что-то скажет. Да-с. Позвольте полюбопытствовать встречно, с кем имею честь?

- И Вам, Антон, здоровья крепкого, - Елов отвечал в том же стиле – краткий курс гипноуроков, загружаемых непосредственно во время любого хроноскачка и предназначенных для максимально быстрой адаптации к местовременным условиям не прошли даром. – Сергей. Фамилия моя не более примечательна, нежели Ваша, а поэтому обсуждения не заслуживает. Приехал в Москву по служебным делам и остановился у знакомого чиновника. Да тот занят постоянно, вот и решил я отвести душу на местном прудке – потешиться карасиками. А про место Ваше – так тут ничего особенного. Сам терпеть не могу, когда чужие труды пользуют всякие наглецы. А тут сразу видно – человек усердно старался, обустраивал, - при последних словах Антон слегка потупил свой взгляд и зарделся - видно, Сергей точно угадал его мысли.

- Вы в первый раз здесь? – спросил Антон и, увидев утвердительный кивок головой, продолжал. – Надо же, а ведь нашли сразу самое хорошее место! Вон, на том берегу сколько колышков стоит. Ходят туда многие местные рыбаки, кормят карася и ловят тоже неплохо. Ан, нет! Самые большущие рыбины здесь крутятся. Я тут все дно знаю. Там, - он указал перед собой, - яма глубокая и спад в нее резкий, а куда забросить можно – не сильно глыбко. Вот с ямы-то караси-великаны и приходят сюда покушать моего прикорма да и попадаются мне. Так-то…

Сергей поддакивал, покачивая головой: мол, и правда, повезло – нашел «клевое» место с первого раза. А тем временем все три удочки у него были готовы к забросу, и сейчас он занимался тем, что делал комки из прикормки и забрасывал их точно в предполагаемую зону ловли, которая ясно очерчена была на его экране, не забывая и приглядывать за перемещениями рыбы. Сосед тоже не отставал и даже опережал: к тому времени, как Елов приготовился сделать первый заброс, Антон уже сидел и внимательно наблюдал за своими поплавками.

Вот и заброшены все три удочки, и лежат себе на колышках, заранее заботливо установленных в воде. И замерли, не шелохнутся изящные легкие поплавочки, изготовленные из полипены, которые соседу кажутся такими же, как у него самого, гусиными перьями. И точно так же замерли в ожидании поклевки рыбаки, затаили дыхание и ждут. Какие уж тут разговоры до первой рыбы?

Оба человека – и самый обычный местный рыболов и рыбак из Будущего – с нетерпением ждали. Ждали одного и того же, но по-разному. Первый, поджав от усердия и напряжения губы, просто пытался уловить малейшее необычное колебание поплавка, чтобы не пропустить удобный для подсечки момент. Второй же, хотя со стороны казалось, что занят тем же, на самом деле терпеливо наблюдал на своем дисплее за медленными движениями крупных рыб. Даже слишком, нет, чудовищно медленными движениями! Огромные караси будто издевались: они спокойно плавали вокруг приманки на прикормленном месте, задевали друг друга плавниками, словно здоровались, а то начинали ворошить ил, словно подводные кабаны, нахально подбирая в поднятой мути разные ароматные съедобные вкусности и выпуская со дна на поверхность воды множество пузырьков болотного газа.

Вся эта картина вызывала здоровое негодование у Сергея: еще бы, ведь вот, какие наглецы – плавают тут, бессовестно жрут прикормку, а чтобы клюнуть, так нет?! Ну и кто они после этого? Правда что, свиньи болотные, а не караси! Елов с досады даже отключил сканер, чтобы не видеть больше это дущераздирающее зрелище. Немного успокаивало только то, что у Антона, судя по пузырям вокруг его гусиных перьев, ситуация складывалась не лучше. Вот тут-то и потянул легонько «слабый юго-юго-западный ветерок», и освежил рыбацкие мысли. И тихонько сдвинул с места поплавки, а через мгновение и наживка на крючках еле заметно шевельнулась, и… у обоих одновременно клюнуло! Секунду назад поплавки легонько покачивались на мелкой ряби, как вдруг исчезли под водой. Подсечка, и зазвенели лески, согнулись в дугу удилища, удерживая мощные рывки тяжеленных рыбин. Какой упоительный момент! Занятый борьбой, Елов едва успел краем глаза заметить, что исчез в воде и поплавок соседней удочки. Левая рука не подвела – умело сделала подсечку, но теперь Сергею оставалось только дожидаться, когда свой бой с карасем закончит Антон – больше помощи ждать не от кого, а в одиночку справиться сразу с двумя матерыми противниками – это вряд ли.

А тот, тем временем, уже завел превосходную серебристую рыбу в самодельный, достаточно просто сделанный, но вполне работоспособный подсачок и сейчас как раз вынимал уже на берегу крючок изо рта карася.

Антон отбросил свой трофей подальше от воды и поспешил на помощь соседу.

- Бегу, бегу! Эк, повезло-то, а! Сейчас мы их, голубчиков, сейчас! Ну, где вы там, цари подводные?

- Антон, достаньте, пожлуйста, из воды третью удочку – мешает жутко. Еще чуть в сторону эта бестия рванется – перепутает все снасти намертво, - орал Сергей изо всех сил удерживая удилищами разбушевавшихся рыб.

- Это мы мигом! Сейчас! - Антон ловко перекинул сачок в левую руку и потянулся правой за удочкой.

Однако не суждено ему было удивиться тому, что такая страшная с виду толстая ореховая палка странным образом чрезвычайно удобно ложится в руку. Да и весит она раз в десять меньше, чем должна бы. Не суждено. Потому что прозевали они момент поклевки – оба горе-рыбака, и мощная рыба стрелой понеслась в глубину, напуганная уколом острого жала крючка, рванув за собой чудо-удочку из Будущего прямо из-под руки ошалевшего Антона.

- Вот это да-а-а, - только и сумел произнести он. Но, надо отдать ему должное, очень быстро оправился от изумления и стремглав бросился помогать Сергею.

На удочке, которую Елов держал в правой руке, карась уже утомился, да и воздуха успел глотнуть, поэтому не потребовалось много времени и усилий, чтобы подвести его к берегу, подсачить и вытащить на сушу. Этот экземпляр тянул не меньше, чем на полтора килограмма. Но вот уже он отброшен подальше, и можно, наконец, сосредоточиться на вываживании его сородича, явно еще более крупного.

Антон стоял рядом слева от Сергея, стараясь не мешать ни действиями, ни бестолковыми советами (за что Елов был ему несказанно благодарен), и наблюдал за «работой» опытного рыболова. Да, опытного, гораздо более опытного, чем сам Антон, – в этом он себе без ложных обид и без стыда мысленно признался. Сейчас же он стоял и наблюдал, с каким хладнокровием и знанием дела Сергей то дает рыбе метаться и делать круги в воде, а то начинает осторожно поднимать ее ближе к поверхности. Он наблюдал и старался делать выводы… Жаль только, что когда Сергей засобирается обратно в свое Время, вся эта полезная информация все равно сотрется из памяти Антона – строго в соответствии с «Правилами» Елов обязан будет изменить настройки нейтрализатора. Но сейчас до этого было еще далеко, и более молодой рыболов пытался перенять навыки у своего старшего «коллеги». Как говорится, «учиться, учиться и еще раз учиться», - как завещал… кто?.. Да, да, именно он.

И вот, наконец-то, и этот подводный великан устал, лег плашмя и был весьма споро доставлен в подсачок, а затем и на берег.

- Ух, ты! Таких я еще ни разу не видел! – восхищался Антон.

Да и было чем: на земле лежал обессилевший трехкилограммовый серебряный карасище, переливаясь блестящей чешуей в лучах теплого майского солнца. Он совсем не шевелился – только жабры медленно поднимались и опускались, да широко раскрывался рот. Рыба словно беззвучно говорила: «Замучали вы меня! Все! Не могу больше! Делайте со мной, что хотите!» И только печальные глаза умоляли: «Может, отпустите, а?»

«Отпущу, обязательно отпущу», - думал Сергей. – «Только чуть позже. Чуть-чуть. Потерпи, родной, немного».

А вслух сказал другое.

- Полезай-ка, милый, в ведро, - и положил карася в свой лазерный садок. – И ты к нему пожалуй, - полуторакилограммовая рыбина попала туда же.

- Ай, да Вы мастер, Сергей! – Антон все-таки выразил свое восхищение словами и стащил с головы свою соломенную панаму. – Снимаю шляпу перед магом и волшебником рыболовом. Я еще не имел удовольствия наблюдать ничего подобного и весьма благодарен Вам за рыбацкую науку.

- Что Вы, Антон! Какое там «мастер», «маг». Любители мы. Везет просто жутко, - со слегка смущенной улыбкой отвечал Елов.

На самом-то деле, он давно уже привык к подобным ситуациям: люди, рядом с которыми случается ловить, не зная, с кем имеют дело, относят работу простых технических устройств (которых они, естественно, не видят) на счет умения и (или) везения человека. И тогда возможны только два варианта реакции. Первый - как с Антоном – человеком дружелюбным, честным и искренним. Второй же – когда попадается какая-нибудь тварь двуногая, злобная и завистливая. Тогда такой сморчок ушастый насупливается, умолкает, скрежещет зубами и бросает косые взгляды. А кончается все тем, что либо тот собирает манатки и убирается подальше от «везунчика», благополучно забывая о его существовании и тем самым успокаиваясь, либо приходится самому куда-то уходить с рыбного места, заметая следы.

- И все же, я вижу, что Вы гораздо больше меня знаете и умеете в рыболовном деле, - уверенно заявил Антон. – И если Вы позволите, я счел бы за честь поучиться у Вас, Сергей.

- Вы скромничаете, Антон, - Елов ответил любезностью на любезность. – У Вас у самого очень даже неплохо получается. Вон какого красавца в траву отправили!

- До недавнего времени и сам так думал. Но мой красавец Вашему и в подметки не годится, и я видел, как Вы со своим лихо управились, а очевидные истины признавать умею. Поэтому мне очевидно, что о ловле карася-то уж Вы точно побольше моего знаете и потому прошу, если это не противоречит Вашим принципам, открыть мне хотя бы долю рыболовецких таинств. Если не откажете, стану весьма обязан.

- Что ж, попробую удовлетворить Ваше вполне понятное любопытство, - сдался Сергей и начал, старательно подбирая подходящие слова, понятия и фразы, рассказывать Антону об особенностях рыбы-карася.

Он говорил о поведении, образе жизни этого подводного обитателя и много о чем еще. А Антон внимательно слушал и задавал меткие уточняющие вопросы, чем очень радовал Сергея – никогда еще ему не попадался такой умный и терпеливый «ученик».

За время разговора было поймано еще много крупных рыб, но все до двух килограммов весом. Правда, большая часть улова значилась на счету Елова, а в конце концов, наступил момент, когда Антон и вовсе положил обе свои удочки на берегу и просто стоял рядом и наблюдал, как ловит Сергей. И опять же его интересовало все: на что ловит, какая прикормка, когда и как лучше подсекать и каким образом нужно вываживать крупную рыбу, – вопросы сыпались и сыпались. И Елову было очень приятно, что повезло встретить в далеком Прошлом настолько родственную душу…

Однако время уже перевалило за полдень, клев давно уже утих, и Сергей начал было собираться. Но Антон не хотел так просто расставаться с «кладезем рыбацких премудростей», как он уже успел окрестить Елова. И молодой рыбак предложил перед началом сборов выпить по глотку чудесного чая, заботливо припасенного им в двухлитровой стеклянной банке, укутанной шерстяной шалью, чтобы кипяток не остыл. Антон очень настаивал, и Сергей не хотел обижать молодого человека отказом, да и аромат из открытой банки донесся такой, что Елов не смог устоять от соблазна. Тем более, что «Правилами» подобное не исключалось.

Они сидели, пили превосходный горячий чай и мирно беседовали.

- Знаете, Сергей, я очень рад, что познакомился с таким прекрасным человеком и искусным рыболовом, как Вы. Очень хотелось бы продолжить знакомство, - говорил Антон.

- Взаимно. Очень рад был бы этому, но, к сожалению, долг службы заставляет меня не далее как после обеда сего дня покинуть Москву и отправиться в экспедицию в Сибирь.

- Что Вы говорите?! Какая жалость. А я наделся, что мы с Вами здесь еще не раз повоюем с карасями…

- Увы, - Сергей привстал с корточек и сладко потянулся.

- А знаете, что? Я увековечу нашу с Вами сегодняшнюю встречу в рассказе. Я тут пишу иногда с недавних пор в газету. И о Вас напишу – пусть вся Москва узнает, какие чудесные люди гостят порой у нас! А когда все прочитают, какой карасище в здешнем пруду ловится, то-то народ сюда повалит… Всенепременно напишу, - сказал Антон.

- Весьма интересно, - заметил Елов. – А о чем же Вы пишете в газету?

- Так, пустяки, - слегка зарделся Антон. – Мелочи всякие житейские пишу, забавные казусы разные…

- А откуда же Вы материал для рассказов берете? Сами придумываете, или пишете то, что видели, или, может, по разговорам других людей?

- Да всяко бывает. И так, и эдак, - Антон пожал плечами. – Чаще из жизни и то, что сам вижу. А вижу я, к сожалению, много гадости, подлости, мелочности, и пошлости, и глупости, а то и тупости людской, - лицо его при этих словах посуровело. Он вдруг замолчал и как будто о чем-то глубоко задумался, но через мгновение заговорил, как бы размышляя вслух. – Хочется избавить людей от этого, очистить. Ну, хотя бы попытаться. А как? Знаю я один выход, но ненадежный он.

- Какой?

- Известно, какой – смех. Высмеять все это. И каждый человек, в себе что-то нехорошее завидев, чтобы избавиться от этого, себя высмеять должен. Вырезать, так сказать, скальпелем насмешки, как хирург воспаленный аппендикс.

- А почему ненадежный?

- Да потому, что человек любит смеяться над другими, просто так, на худой конец, но не над собой любимым и вожделенным. В том и вся дилемма, Сергей, - Антон поднял веточку и стал выводить на земле какие-то фигуры.

- Да, это так, - согласился Елов.

Какое-то время они молчали, думая каждый о своем. Первым тишину нарушил Сергей.

- Ну, а сейчас какие-то интересные или смешные истории, достойные описания у Вас имеются, если не секрет? – спросил он, решив немного сменить тему и развеять откуда-то вдруг взявшуюся тоску.

- А как же, а как же нету? Есть-есть. Вот вчера только мне товарищ мой по учебе рассказал два очень занимательных эпизода. В одном два плотника в имении его батюшки полдня из-под коряги рыбу-налима тащили. Потом и пастух им взялся помогать, и еще кто-то. Уж сам барин чуть в холодную воду не полез – ан, взяли они его всем скопом, с-под коряги-то достали. Налимище черный, говорит, громадный. Уж рассуждать стали, какова печенка жареная вкусная из него будет да уха какая, а он, черт, как даст хвостом, и был таков!

- Ну, это первый, - сквозь смех проговорил Сергей. – А второй?

- А второй – там же произошел. Поймали мужика местного на рельсах за откручиванием гайки крепежной. Привели к следователю. Следователь крестьянина спрашивает, ты зачем, мол, гайку, отворачивал, не убийство ли людей, на поезде едущих, замышлял? А тот все «Чаво?», да «Чаво?», да твердит все одно, что гайка ему для удочки заместо грузила нужна была, потому как без грузила только уклею да шереспера ловить можно, а в их речке шереспер не водится. Таков вот рыболов-злоумышленник…

- Забавно. Даже презабавно, - Елов еле пришел в себя от разобравшего веселья. – И когда же свет узнает об этих событиях?

- Надеюсь, что довольно скоро. Хотя сейчас у меня для написания времени не много – экзамены впереди, а потом уехать из города тоже придется. Да вот еще рыбалка – тоже увлечение, времени требующее. Но когда-нибудь я обязательно об этом напишу. Ведь случаи, внимания заслуживающие, согласитесь, - Антон с улыбкой заглянул Сергею в глаза.

- Несомненно, - Елов ответил ему такой же дружелюбной и даже уважительной улыбкой. Не ожидал он, конечно, не ожидал вот так встретиться с таким известным человеком. Пусть даже известность к нему не пришла еще…

– Точно знаю, что получатся у Вас, Антон, превосходные рассказы, которые будут читать многие и многие поколения людей. И самое главное, что в Ваших произведениях каждый человек что-то найдет для себя. Поверьте, Антон, когда-нибудь Вы поймете: то, что Вы сейчас понемногу начинаете делать (я имею в виду Ваше творчество), возможно, окажется даже нужнее, чем профессия, которую Вы для себя избрали, - сказал Елов.

- Мне бы вашу уверенность, - ответил тот, и оба опять замолчали.

- Ну, что ж, пора, как говорится, и честь знать, - вздохнул Сергей. – Как ни приятно мне общение с Вами, но дорога ждет.

И дорога, действительно, ждала его и, действительно, в Сибирь. Елов рассчитывал в этот день (а точнее в ночь) половить на какой-нибудь Сибирской реке тайменя в своем Времени. Он договорился с Сашкой Логовым и Васькой Лапиным, что они скинут ему в нейрокомпьютер свои местовременные координаты, когда разобьют лагерь. Тогда Сергей к ним и прибудет. Координаты должны были поступить с минуты на минуту, поскольку уговор был на час - час тридцать дня, а время уже подходило.

Все дело в том, что модели таймтрансвертеров, позволяющие совершать хроноскачки в координату с точностью даже до часа, стоят слишком дорого и используются, в основном, в хронотуристических бюро. Модели, имеющие погрешность в минуты, а тем более, секунды, - те и вовсе не укупишь, да и вряд ли найдешь, поскольку они предназначены для нужд различных спецслужб. А обычный бюджетный таймтрансвертер, доступный любому гражданину планеты, работает по очень простому алгоритму: если вы хотите попасть в нужное вам место, скажем, ровно в семь тридцать утра, но на сколько-то лет (месяцев, дней) вперед или назад, вам всего-навсего надо нажать на кнопку именно в семь тридцать утра и ни секундой позже. Проще некуда, не правда ли? Так вот время уже приближалось к часу, а никаких вестей от друзей пока не было. Это казалось странным и даже вызывало беспокойство: ну, Сашка ладно – он пунктуальностью никогда не отличался, но Васька-то? Этот обычно, как штык – обещал в час, значит, в час все и будет. Уж не случилось ли чего? Успокаивало лишь то, что еще оставался запас в полчаса.

Время начинало поджимать, и Елов стал собираться, одновременно размышляя, как «покорректней» расстаться с Антоном. Не хотелось его обижать враньем – уж больно человек хороший. Но Антон сам предложил решение проблемы.

- Ой, Сергей! – воскликнул он. – Вы собираетесь уходить, а про удочку-то утащенную и забыли! А она вон, родная, плавает в пятнадцати метрах от берега. Видать, карась от крючка освободился, вот снасть и всплыла. Хотите, я сплаваю за ней?

- Нет-нет, что Вы, Антон. Вода холодная еще, и я себе не прощу, если Вы застудитесь и заболеете из-за какой-то палки с леской. Ни в коем случае! – отверг Елов щедрое предложение. – А лучше скажите-ка, нет ли у Вас где поблизости веревки? Мы привяжем к нему булыжничек, закинем чуть дальше удилища и начнем подтягивать – глядишь, и достанем.

- Веревка? А что?! Это мысль! Я у дворника спрошу – он как раз сейчас аллеи подметать должен. Подождите, я скоро, - и Антон быстрым шагом пошел вглубь парка и вскоре скрылся за деревьями.

Сергей тут же первым делом деактивировал свой лазерный садок, и огромные караси, пойманные им в это утро, постояв немного возле берега, неторопливо поплыли по своим делам, не совсем еще веря, что полностью свободны. И лишь самый большой – трехкилограммовый – пока не уплывал, и как будто смотрел с благодарностью на непонятного ему человека. Затем рыба развернулась и, словно на прощанье, громко плеснув хвостом, торпедой ушла в родную глубину. Елов достал интерпритатор и нажал на кнопку «Clear» - все заказанные им предметы на глазах исчезли. Все, кроме утащенной третьей удочки, – ничего, с ней разберется материальный нейтрализатор.

- Все. Теперь нейтрализатор памяти., - Сергей отключил фильтр в его настройках.

В этот момент Антон как раз нашел дворника и открыл рот, чтобы окликнуть и попросить у него веревку. Но вместо того, чтобы что-то сказать, вдруг широко зевнул (это единственный побочный эффект действия нейтрализатора памяти) и смущенно прикрыл рот рукой. Он постоял несколько секунд в раздумье, а потом, неожиданно вспомнив, что оставил на берегу пруда без присмотра свои удочки, быстро пошел по аллее к водоему.

Елов в это время уже ушел с берега и сейчас прятался в густых зарослях акации, недоумевая, где же обещанные координаты? Материальный нейтрализатор давно закончил работу: удочка, леска, поплавок, крючок, – все рассыпалось на молекулы, не выдержав нейтронный удар. И все следы, которые Сергей оставил на берегу пруда, были заметены – в прямом и переносном смыслах. Он с нетерпением и внутренним беспокойством ждал поступления данных от друзей и уже поднес указательный палец ко рту и стал щелкать, зацепляя ногтем за края верхних зубов. Это означало, что Сергей начинает нервничать. Но вот нейрокомпьютер выдал информацию о приеме сообщения, и Елов, было, облегченно вздохнул, как вдруг почувствовал ЭТО.

Подобное ощущение хорошо было ему знакомо: в голове, словно до предела натягивается тонкая струна и звенит постоянным, высоким, едва уловимым звоном; ноги и руки на мгновение наливаются такой тяжестью, что ими невозможно пошевелить; чувство реальности заметно притупляется, зато крайне обостряется другое чувство. Это бывает только перед…

Елов не успел додумать. Он вообще в такие моменты не мог совершенно четко рассуждать в реальности. На автомате Сергей ввел координаты из сообщения в свой таймтрансвертер, даже не взглянув на них. И напрасно. Ведь он вполне способен был бы увидеть, что данные совсем не такие, какие ожидались. Да и само сообщение – вовсе не от Васьки и не от Сашки, а с какого-то неизвестного LTP-адреса. Уж это-то его точно насторожило бы, даже в таком не совсем адекватном состоянии.

Нет, нельзя сказать, что Елов совсем ничего не заметил и не почувствовал: когда он уже нажимал на кнопку, его мозг зафиксировал какое-то несоответствие, но не успел разобраться – было слишком поздно. Сергей нажал на кнопку, и…

[Mikeraz]

РЫБНЫЕ ВОЙНЫ

Автор: Сергей Есенин SEsenin@yandex.ru

Часть 2 (начало повести здесь: http://allfishing.ru/v131.htm ).

… и на долю секунды очутившись дома, в своем Времени, Елов снова совершил хроноскачок. Вернее, за него это сделал нейрокомпьютер.

Ведь именно таков принцип работы любого таймтрансвертера: он не может перенести вас, например, из Будущего сразу в Прошлое или наоборот. И если вы хотите сделать что-то подобное, вам не избежать промежуточного этапа – этапа возвращения в Настоящее. А оттуда – пожалуйста – куда (и «в Когда») угодно. Елов оказался на какой-то большой площади непонятно где и когда – таймер нейрокомпьютера, выводящий информацию о дате и времени, словно взбесился: то все цифры обнулялись, а то на голографическом дисплее появлялись совершенно очевидно какие-то случайные числа (например, «33 мая 971,5 года» или «5,1 сентября 0002 года»).

Вокруг творилось что-то невообразимое: все бегали, кричали, ругались, слышны были выстрелы. Едва не растоптав Сергея, мимо пронесся отряд конных всадников. Только расслышав возгласы: «Ура-а-а, Аврора-аа!», «Долой царя!», - Елов понял, что происходит и где он находится. Но это ему совершенно не помогло, потому что как раз в этот момент зараженный вирусом нейрокомпьютер вновь транзитом через его родное Настоящее забросил его опять неизвестно куда, не загрузив при этом даже элементарного курса адаптации.

То, что в его нейрокомпьютер попал вирус и даже какой именно, Сергей понял очень быстро – за долю секунды до того, как нажал на кнопку таймтрансвертера. Мозг, зафиксировав какую-то странность, практически мгновенно обнаружил причину, но не успел остановить механическое действие – палец уже сделал свое дело.

В принципе, сам по себе этот вирус не был очень опасным – он всего лишь нарушал работу настройщика местовременных координат, заставляя его выдавать случайные значения. И если это значение оказывалось вполне реальным (то есть, например, не «33 мая 971,5 года», а «31 мая 971 года»), данные сразу поступали на таймтрансвертер, и совершался хроноскачок. Это, что касается Времени. Но тоже самое происходило в таком случае и с Местом. Опасность возникала, лишь если таймтрансвертер не имел «защиты четвертого прыжка», то есть позволял одному и тому же человеку совершать более трех хроноскачков в день. Тогда уже обычно на пятом скачке владелец такого зараженного нейрокомпьютера погибал – организм не выдерживал перегрузок. Таймтрансвертер Елова такую защиту имел! Но фактически, его спасло стечение обстоятельств: именно вечером дня, предыдущего тому, в который он отправился в Прошлое за карасями, он смог приобрести подержанный прибор с защитой. Таймтрансвертер был неисправен, но поломка оказалась незначительной и, опять же, по чистой случайности, у Сергея нашлась нужная деталь. Ему сначала совсем не хотелось заниматься ремонтом, но удалось заставить себя. И все равно он достаточно долго думал, каким устройством воспользоваться – старым, но заведомо надежным или модифицированным, более безопасным по характеристикам, но совсем не проверенным? Зная, что когда-то все равно это придется сделать, он решил все-таки попробовать новый, благодаря чему и остался в живых и здоровых… И явно еще благодаря тому, что никто не успел узнать о его новом приобретении. Вернее, не успел узнать некто… кто-то, кто желал ему смерти! Да, дело принимало серьезный оборот.

Сергей сидел в каких-то кустах, не зная, где он и «когда» он. Знал Елов одно: что воспользоваться таймтрансвертером он не может по двум причинам. Первая – уже сделано три скачка, и пройдет не менее двенадцати часов, прежде чем отключится защита. Вторая – вирус хоть и самоустраняется, но он будет активен еще, минимум, часов десять. Так что, при любом раскладе, Сергея впереди ждали не менее полусуток пребывания там и тогда, где он в данный момент находился.

Первым делом предстояло, естественно, выяснить, что же это за «там и тогда», а потом уже все остальное. Только вот как? Сергей отбросил все неприятные мысли и решил попробовать сориентироваться на месте. Вот тут он даже спасибо сказал своему недоброжелателю (или недоброжелателям), за то, что тот выбрал в качестве «подарка» именно такой простенький вирус. Все остальные системы очень даже хорошо работали, и запущенный дзетта-сканер стал понемногу собирать информацию, передавая ее на дисплей.

Начали выясняться весьма интересные вещи: оказывается, Сергей находился в зарослях молодого кедра, расположенных практически на самом краю огромного таежного «моря». С высоты двухсот метров (выше сканер подняться не может), не видно было краев тайги ни в одну сторону. И хотя это было не совсем однозначно – сканер давал несколько искаженные очертания предметов, находящихся на большом удалении – все-таки это несколько удручало. Зато немного радовало другое – метрах в ста-ста пятидесяти заросли, в которых он очутился, заканчивались на берегу лесной реки! Вот что было, действительно, хорошо, поскольку означало, что есть шансы найти жилье. Ведь известно же, что люди всегда селятся ближе к воде. Кроме того, Сергей получал реальную возможность добыть пищу: возможно, грибы на опушках по берегу или какие-нибудь съедобные ягоды и, конечно же, рыба! Уж в чем-чем, а в том, что он сможет добыть что-либо из реки, Сергей ни секунды не сомневался. А есть-то уже достаточно сильно хотелось.

Елов стал пробираться в направлении реки. Погода стояла превосходная: тихо, на небе ни облачка, ни жарко, ни холодно. И, самое интересное, мало было кровососущих насекомых! Нет они были, конечно, и вполне в достаточном количестве - как же без них. Сергею они никакого неудобства не причиняли: техника есть техника, и простенький ультразвуковой прибор весьма легко справился бы со своей задачей, даже если бы вокруг летали тучи комаров или гнуса. Дело в другом: так мало летающих паразитов в тайге может быть только в конце лета или начале осени. Таким образом, стало более менее проясняться хотя бы время года. Уже легче.

Он очень скоро вышел на берег и не смог не залюбоваться открывшимся видом. Слева – вверх по течению – русло реки делало крутой поворот, за которым ничего, разумеется, видно не было. Справа же река просматривалась довольно далеко, и посмотреть было на что! Вышел Сергей прямо к шумному веселому перекату. Метрах в двадцати от берега – это чуть меньше трети ширины речки из воды торчали огромные валуны, за которыми явно начиналась глубина. До валунов же – ближе к берегу – видимо, было очень мелко. И такая картина наблюдалась от самого поворота до места, где стоял Елов, и еще вниз по течению метров на триста. Там перекат заканчивался длинной косой, уходящей дальше, чем за середину реки, а за ней, похоже, начинался омут. Течение оказалось приличным, а вода в речке очень чистой, прозрачной и прохладно-освежающей.

Сергей умылся, вдоволь напился и стал наблюдать. На той стороне, где прямо над водой нависали огромные раскидистые деревья, то и дело расходились круги – приличные по размеру рыбы подбирали упавших с веток насекомых. Дзетта-сканер показал, что это кормится хариус.

- Так-с. Тайга, хариус… - думал Елов. – Был бы дураком, и то догадался бы, что я где-то в Сибири. Но я-то не совсем дурак. Во всяком случае, вроде, не был им… пока…

Тут его внимание привлек сильный, даже отсюда слышный, не смотря на расстояние, всплеск где-то за косой. Он быстро пошел туда, собираясь выяснить, кто там так бушует. Шел, отмечая про себя, как красиво отражаются в зеркале воды стоящие на берегу деревья, как весело играют в быстрых струях солнечные блики, какая большая стая крупной сороги отошла от берега, испуганная им, как, тяжело взмахивая крыльями, сорвалась с ветки и полетела куда-то огромная сова, и постепенно приходил в себя, успокаивался.

Вот и коса, а за ней, и впрямь, глубокий омут. Вода настолько прозрачная, что видно было, как на трехметровой глубине метрах в пяти от берега свободно «разгуливал» приличный косяк трехсотграммовых сорог. Вдруг из темной глубины торпедой вылетела щука - по виду, килограммов на пять - и плотвы бросились врассыпную. Сергей видел, как щука задела-таки одну из серебристых рыб, а та кинулась вверх и выпрыгнула из воды. Пятнистая хищница словно знала, что последует такой маневр, потому что, мгновенно сориентировавшись, зеленой стрелой метнулась за жертвой и, на полметра взметнувшись над водой, в воздухе намертво сжала свои челюсти на бедной сороге. И так и упала шумно обратно в реку вместе со своей добычей, подняв тучу брызг, окативших Сергея. А он стоял на берегу с открытым ртом, пребывая чуть ли не в шоковом состоянии. Ведь секунду назад все было тихо-мирно, и тут на тебе – такое творится. Вот уж действительно, как говорится, в тихом омуте много кто водится.

И именно в этот момент Елов услышал крик.

- Ууууу, Игорек! Шут тебя дери! Откуда у тебя руки растут?! Такую щучину… Ууууууу, блин! – крик доносился откуда-то из-за поворота реки.

Сергей, не долго думая, нырнул в прибрежный кустарник, решив сначала понаблюдать. Мало ли кто это может быть? Может, рыбаки или охотники, у которых где-то не слишком далеко разбит лагерь, а может, какие-нибудь беглые бандиты… да мало ли кто? Кто их знает, что они здесь делают? Вдруг они вооружены и палят в каждого встречного-поперечного просто так? Возможно, конечно, не стоит так нервничать и ожидать всегда только плохого, но Елов много раз уже убеждался, что осторожность никогда не бывает лишней. Поэтому и сидел он сейчас в кустах и ждал, когда появятся тот, кому принадлежит услышанный им голос, и еще некий Игорек, у которого неизвестно откуда растут руки. А заодно настраивал, на всякий случай, фильтры нейтрализатора памяти, активировал маскголограф и лихорадочно соображал, как он будет объяснять этим людям свое здесь присутствие, если все же решится с ними контактировать?

Из-за поворота показалась резиновая лодка. Обычная двухместная лодка без всяких наворотов. В ней сидели два человека: оба - мужчины среднего возраста, одетые в камуфляжные костюмы и в болотных сапогах. В лодке лежали рыбацкие снасти и какой-то холщовый мешок. По тому, как время от времени в мешке начинало что-то шевелиться, Елов предположил, что там рыба. Плавсредство спускалось вниз по течению, подправляемое веслами, и один из мужчин кидал в разные стороны спиннинг, причем не без успеха. Пока они плыли от поворота до косы, где находился Сергей, рыболов успел сделать около десятка забросов, и почти на каждом из них вытаскивал то щучку, то хариуса. Вдруг спиннингист при очередном забросе остановился, осторожно отложил удилище и достал со дна лодки ружье! И стал целиться, как показалось Сергею, прямо в него!

- Эй, мужики! Не стреляйте! Вы чего?! – заорал, что было мочи Елов и, зажмурив глаза и выставив перед собой руки, словно это могло защитить от пули или от дроби, стал выбираться из укрытия.

Человек, который держал ружье, вскрикнул от неожиданности, и вдруг раздался выстрел. Ружье выпало у него из рук и чуть не свалилось в воду. Сергей же услышал, как прямо над его головой просвистела дробь, срезая ветки. Он встал, как вкопанный, и приоткрыл один глаз, а потом и второй. Сцена была та еще: лодку прибило течением к косе и мотало теперь слегка из стороны в сторону возле берега. Сидящие в ней люди с открытыми ртами в упор смотрели на него.

- Ну, вы даете! Чего стреляли-то? – сказал, немного придя в себя, Елов.

- Это ты даешь… Я-то по утке стрелять собирался – она возле самого куста сидела. Теперь ее шут найдешь – улетела куда-нибудь со страху. А тут ты орешь. Я чуть из лодки не выпал от неожиданности. Цел хоть?

- Да цел, вроде. Дробь вся над головой пролетела. Уф, так и заикой остаться можно, - Сергей стер пот со лба.

- Да, уж точно. Я сам чуть, извиняюсь, в штаны не наложил. Ты как здесь, друг, оказался-то? - спросил тот, что стрелял.

Елов знал, что этот вопрос последует обязательно, но так и не придумал достойного и вразумительного ответа. Но и тут ему опять повезло.

- А-а-а, - протянул «стрелок». – Это, наверное, тот вертолет, что сегодня утром тут кружил, да? Вы на байдарках что ли? И где все твои остальные? Присоединяйтесь к нам – у нас лагерь в двух километрах выше по течению. Посидим, поговорим, а там и поплывете дальше или пойдете, там… Кстати, меня зовут Владимир. Можно «Вова» или «Володя» - как больше нравится. А это Игорь.

- Очень приятно. Сергей, - он пожал руки обоим мужчинам. – Вертолет – да, это я. Только я один здесь. Да, спускался на байдарке, но только нарвался на валун: все в клочья, вещей кучу потерял, байдарку вообще бросить пришлось – восстановлению не подлежит. Теперь вот ищу ближайшее жилье. Ни карты, ничего нету. Только по приметам ориентируюсь.

Елов врал и даже не краснел, надеясь лишь на то, что врет более-менее правдоподобно.

- М-да, парень, попал, что называется, так попал, - сказал Владимир. – Раз на вертолете прилетел, знать должен, что здесь жилья на триста километров в любую сторону нет. О чем же ты думал, когда один сюда полез? Эх, экстремалы, душу вашу вразброс! Куда лезут? Смерти что ли ищете? Да никуда она не денется – придет, когда надо будет.

Сергей пожал плечами.

- Володь, парень есть, наверное, хочет, - наконец, вступил в разговор второй – Игорь. – Давай его к нам отвезем, накормим-напоим, а потом уж нотации читать будешь. Он и так сегодня стрессов пережил – небось, с ног валится.

- И то правда. Игорь у нас хоть и бестолковый, зараза, да еще и щук самых здоровенных упускает, да? – Владимир с издевкой посмотрел на Игоря. – Но иногда говорит дельные вещи. Айда, Серега к нам на огонек. Отвертеться тебе все равно не удастся. Да и смысла нет – куда ты теперь? А там Петь Петич с Коль Количем ушицы, наверное, уже наварганили и хариуса печеного в фольге сделали. Они у нас повара, что надо. Айда, друг. И ты уж извини, что чуть голову тебе не снес…

- Чуть-чуть, как говорится, не считается, - улыбнулся Елов. У него уже голова закружилась от того, как новый знакомец быстро тараторит. Да и когда уху себе представил и печеную рыбу, слюнки так и потекли. – Только мне вещи свои собрать надо – сушатся лежат. Где у вас лагерь-то точно? Может, я чуть погодя подойду, а вы езжайте, предупредите своих товарищей?

На том и порешили. Расположение лагеря довольно быстро и просто объяснил Игорь, всучив Сергею компас (чтобы «горе-байдарочник» не заблудился еще ко всему прочему) и указав азимут. Елов поблагодарил и обещался прибыть через часок. Мужчины сели в свою лодку и стали подниматься вверх к своей стоянке. Они уже отплыли метров на двадцать, как вдруг Сергею в голову пришла неожиданная мысль.

- Мужики! А когда у нас и где последняя олимпиада была?! – закричал он.

- Да ты что, малый, совсем от стресса растерялся?1 – крикнул в ответ Владимир. – Ты давай, скорей приходи – тебе лечение полагается. Стакан сорокаградусной жидкости самое оно будет… Вон в прошлом месяце – в августе - в Афинах была.

- Да? А до этого? – крикнул Елов.

- А до этого, соответственно, четыре года назад – в двухтысячном – в Сиднее, - на этот раз отвечал Игорь. – Ты, парень, и впрямь, похоже не в себе. Может, бог с ними, с вещами-то? Наверное все равно ничего серьезного не осталось? Давай мы тебя на лодке довезем? Так-то вернее оно будет?

- Да нет, все в порядке. Я не заблужусь, а и заблужусь – на запах ухи все равно приду! – он помахал им рукой и нырнул обратно заросли. Мужики только пожали плечами.

Далеко уходить Сергей не собирался: идти-то, в общем, некуда было. И вещей у него тоже не имелось никаких. Пока. Зато теперь он знал, что сейчас какой-то день сентября 2004 года! Превосходно! Теперь можно загрузить программу курса адаптации принудительно, что очень поможет ему не ошибиться при общении с новыми знакомыми, правильно выбрать «уцелевшие после крушения вещи» (ведь не с пустыми же руками к ним идти – это было бы подозрительно). А от общения, видимо, никуда не деться. И это, черт возьми, радовало, ох, как радовало его!

Пока все складывалась так, как можно было только мечтать: стало известно время, в котором он находился, он не погиб, хотя мог и уже не раз; наткнулся в огромной безлюдной таежной чащобе на прекрасных, похоже, очень дружелюбных и гостеприимных людей, которые к тому же почему-то сразу поверили ему и предложили помощь. Да, пока все складывалось как нельзя лучше, можно сказать. Итак, Елов загрузил адаптационный курс и только после этого понял, что такое байдарка и как он угадал, что она, действительно, может разбиться вдребезги. О вертолете-то он имел отдаленное представление, поэтому смог быстро сориентироваться, когда зашел об этом разговор.

- Отлично, - думал Сергей. – А что же могло у меня остаться после крушения?

Наверное, какой-нибудь рюкзак, - он ввел запрос в интерпритатор. На этот раз Елов не стал полагаться полностью на маскголограф, а решил вызывать вещи, которые не должны привлекать внимание «аборигенов» даже без маскировки. Для начала обычный, казалось бы, походный рюкзак. Кому же в голову могло прийти, что в него помещается гораздо больше вещей – раз в пять больше, чем его визуальный объем, если включить режим вакуумной паковки? Да никому. И вряд ли кто-то догадался бы, что маленький топорик, нож, спички, веревка и множество других полезных мелочей, которые Сергей аккуратно складывал по мере их появления в рюкзак, попали сюда из далекого Будущего. Так похожи они были по виду на привычные для этого времени предметы. Ведь не станут же они выяснять, из чего сделано лезвие топора? Из нержавейки или из неизвестного сплава металлов (который, кстати, вообще-то, можно произвести только в условиях притяжения в 10 G и только на одной единственной планете в системе звезды Вега-1)? Ну и что, что этим топором с одинаковым успехом можно рубить и дерево!, и титан? Кто собирается показывать все функциональные возможности этих «полезных мелочей»? Опять же, никто.

- Теперь главное: я же рыбак, а любой рыбак должен иметь снасти. Пусть после крушения у меня вот случайно как будто остались целыми и невредимыми спиннинг с набором подходящих приманок и удочка, - думал вслух Елов. – А вот приманки и прикормка, необходимые для ловли на удочку у меня как бы были в другом рюкзаке, который спасти, к несчастью, не удалось. М-да, пожалуй, прокатит такое обяснение… Там же была и одежда, и все остальное, включая трехдневные запасы еды. А на четвертый день меня должны были где-то забрать вертолетом.

- Так, ладно. Комбинезон мой тоже ни у кого вопросов не вызовет, так что можно спокойно отключать маскголограф – он не понадобится. Еще мы сейчас намочим рюкзачок – ведь мы же с ним в воде побывали – и потихоньку пойдем. Сергей вышел к воде и безжалостно окунул рюкзак в воду «с головой». Режим влагостойкости он отключил заблаговременно, поэтому жидкость быстро проникла внутрь.

Стоял Елов по колено в воде с той стороны косы, где был омут и где минут двадцать назад буйствовала щука. Кстати, зубастая разбойница, похоже, и не собиралась униматься: пока Сергей занимался своими делами, она трижды нападала на косяк сороги, все так же спокойно кормящийся на том же месте. «Не вынесла душа поэта…» То есть не смог рыбак удержаться от того, чтобы помакать снасти в реке, и очень скоро спиннинг был собран, и небольшая «колебалочка» отправилась в полет. Первый заброс ничего не дал, кроме разве, того, что рыболов освежил навыки и «прочувствовал» свою снасть. На втором броске удар был и очень сильный, но рыба, видимо, промахнулась – подсечь не удалось. А вот в третий раз блесна еще не успела опуститься до дна, еще падала, как последовала мощная хватка! И началась борьба.

Ни за леску, ни за спиннинг причин волноваться, конечно, не было, но рыбина оказалась серьезным противником. Она металась то в одну, то в другую сторону, уводила в глубину, сматывая с фрикциона приличные порции лески. А то леса провисала, когда щука разворачивалась к берегу и молниеносным броском поднималась вверх и, словно ракета, взметалась над гладью реки, с громкими всплесками падая обратно. Но все ее усилия были тщетны: крючки тройника намертво впились в ее зубастую пасть, и вывести ее на берег оставалось лишь делом времени. Но удовольствие – невероятное!

Щука – настоящий боец, и если попадается приличный экземпляр, процесс вываживания доставляет массу сильных эмоций, причем не всегда только положительных. И все же одно то, что чувствуешь этот удар, ощущаешь на том конце лески характерную живую тяжесть, которая совершенно не хочет сдаваться без сопротивления, уже привораживает к ловле спиннингом. И каждый раз, забрасывая блесну, рыбак не теряет надежду вновь пережить то же самое. Но вот, наконец, рыба утомилась, и Сергей подвел ее к берегу. Обессилевшая щука лишь вяло шевелила хвостовым плавником, когда Елов взял ее за глазницы и волоком вытащил на сушу. Там он отбросил ее подальше от кромки воды, а та, осознав, что уже не в родной стихии, предприняла последнюю попытку спастись: забилась, будто в истерике, прыгая по берегу и постепенно приближаясь обратно к реке. Но рыболов не позволил ей никаких вольностей, прижав рыбу коленями к земле.

Долго пришлось возиться с извлечением блесны – щука заглотила приманку, что называется, «по самый не балуйся». Но вот все кончено, рыбина лежит, широко разинув пасть, и Сергей, слушая, как громко и быстро стучит, постепенно успокаиваясь, его сердце, невольно любуется совершенной формой и яркой окраской побежденной хищницы. Да, природа-мать позаботилась о своих детях, дав им все, чтобы они могли выжить. Щука – очень характерный пример. Вся она – до последней чешуйки – живет, чтобы быть охотницей, грозой рыбьей мелочи… Елов сполоснул свой трофей от налипшей земли и убрал его в рюкзак. Похоже, что он не ошибся, когда предположил, что щука весит под пять килограммов – примерно такого размера она и была. Что ж, теперь можно и идти в гости – все не пустой.

Но рыбацкий азарт заставил его сделать еще несколько забросов, на одном из которых он был вознагражден резкой поклевкой килограммового хариуса. Когда пахнущая свежим огурцом рыба была упакована туда же, куда и щука, Сергей все-таки разобрал спиннинг (а что, душу-то отвел ведь), достал компас и, взяв указанный азимут, не спеша стал пробираться к лагерю рыбаков.

Идти оказалось даже ближе, чем он предполагал, и уже минут через тридцать Елов почувствовал запах костра и дурманящий его «голодное сознание» аромат печеной рыбы. Теперь уже пройти мимо стало невозможно, и еще через пару минут Сергей вышел к лагерю.

- Всем добрый вечер, - сказал он. – Стрелять больше не будете?

- А-а-а-а, наконец-то! – воскликнул Владимр. – Вот и наш потерпевший. Не бойсь, не расстреляем. Проходи поближе к огоньку, погрейся и давай, я тебя познакомлю с остальными членами нашей рыбацкой группировки.

Елов подошел к костру. Рядом стояла двухместная брезентовая палатка, в которой (походники должны это знать) вполне могут разместиться поспать пять человек. Возле палатки лежали разнообразные рыбацкие снасти, спальники, рюкзаки и то самое ружье, из которого его чуть не подстрелили, как утку. Сергей даже поежился при воспоминании.

Вокруг огня, над которым висел котелок, сидели четверо мужчин. Двоих Сергей уже знал, а двое других поочередно поднимались и здоровались с ним за руку по мере того, как Владимир представлял их.

- Это Николай. Он же Коль Колич для своих. Первый повар на деревне и непревзойденный рассказчик. И одновременно еще и старший следователь прокуратуры, - назвал Владимир поднявшегося сухощавого невысокого человека. – А это Сергей. Прошу любить и жаловать.

- Рад знакомству, - произнес Николай, и Сергей удивился, насколько крепким оказалось его рукопожатие.

- Взаимно, - сказал Елов.

- А это Петр. Или Петь Петич, - церемония продолжалась. – Второй повар в нашей рыбацкой деревне и полная противоположность Коль Количу - молчун и ворчун.

- Это еще не известно, кто первый повар, а кто второй. Рыбку-то я запекал – зацените еще. И не ворчун я. А что молчун – это, пожалуй. А чего болтать-то? Молчание – золото, ведь так, Сергей? – пробормотал, словно разговаривая сам с собой, полный темноволосый мужчина. И добавил, протянув руку, - И я очень рад познакомиться.

- Тоже очень рад, - Елов ответил на рукопожатие. Оно сильно отличалось от предыдущего: ладонь у толстяка была мягкая и рыхлая, и он просто совал ее в руку Сергея, даже не пытаясь пожать. – А что касается молчания – то все хорошо в меру. Иногда хочется, конечно, побыть одному, чтобы никто не лез с дурацкими разговорами или расспросами, но проходит какое-то время и хочется выть от тоски. Нет, все-таки человек – стадное животное, и ему нужно общение. Все улыбнулись, по достоинству оценив шутку.

- Ну, ты молодец! За словом в карман не полезешь! Ну да ладно, разговоры разговорами, а пора и за ужин приниматься. Наверное, ведь с голоду помираешь? – спросил Владимир.

- Да, признаться с утра ничего не ел, - отвечал Сергей. – Кстати, о еде, я
тут побросал спиннинг немного и добыл кое-чего.

С этими словами он снял с плечей рюкзак и достал оттуда под одобрительные
возгласы всей честной компании выловленную щуку и хариуса.

- Ай, молоток! – воскликнул все тот же Владимир. Видимо, среди них всех он один был «в каждой бочке затычка». Остальные просто не успевали раньше него среагировать на происходящие события. – Мы здесь без малого неделю, а таких красавиц еще ни одной не поймали. Где ловил-то?

- Да на той же косе, где вы меня чуть на тот свет не отправили, - сказал Елов. – Там прямо за ней омуток начинается – в нем и выловил с третьего заброса.

- А, знаем мы этот омуток, кидали там, - сказал Игорь. – Только ничего поймать не смогли, хотя и била щука, и хорошая. Наверное, эта самая. Да ты, парень, как будто заговоренный прямо: вода тебя не забирает, пуля не берет, а рыба так сама в руки и бросается – возьми меня, я твоя!

- Может и заговоренный, - улыбнулся Сергей. – Только тогда, значит, когда меня заговаривали, мне ничего не сказали, чтоб не знал и спал спокойно…

- Это точно, - вступил в разговор Николай. – Ну, давай, подсаживайся к костерку. Сейчас ушицы отведаем, а потом и по печеной рыбке вдарим. Только сначала по пять капель для аппетита да чтобы расслабиться. Ты как, не возражаешь?

Сергей не возражал, хотя, вообще-то, не очень жаловал спиртные напитки. Просто события этого дня были столь насыщенными и волнительными, что принять «для успокоения нервов» (как рекомендовал ему Владимир), действительно, не помешало бы. Что же касается аппетита, то тут как раз лишнего стимула не требовалось – он и так уже давно глотал слюни, глядя на бурлящую в котелке уху.

Достали от куда-то бутылку водки, пластмассовые стаканчики, и Николай разлил. Он же и предложил первый тост.

- Ну, мужики, за выстрел, приведший к нашему знакомству с Сергеем, и за самое это знакомство! – продекларировал Николай высоко подняв стакан. – Чтоб не последнюю.

Выпили, закусили консервами. А потом была уха, такая изумительная, что Сергей забыл обо всем на свете, наслаждаясь ее вкусом. Разлили еще по одной, и слово дали Елову.

- У меня есть один друг, - немного подумав, сказал Сергей. – Он очень много ездил по свету, повидал разные страны, пообщался с разными людьми и в Европе, и на Американском континенте. Я его спросил однажды, не хочется ли ему иногда остаться где-нибудь и жить там, а не в родной стране? На что он мне ответил так: «Знаешь, Серега, почему нет? Знаешь, за что я люблю Россию и русских людей? Нет? А я тебе скажу. Там, у них, не умеют принимать гостей. Ни один американец или француз не сможет всю душу выложить зашедшему к нему стороннему человеку. Да что там – даже хорошему приятелю или родственнику. У них соседи не ходят друг к другу за солью, за картошкой или просто так поболтать. У них не умеют радоваться простоте. Только в России компания друзей может получить удовольствие, сидя за столом, на котором ничего нет, кроме банки соленых огурцов, хлеба и бутылки водки. Да просто от общения. Только у нас, не успев на последний рейс из какой-либо богом забытой деревеньки, куда ты приехал на рыбалку, там, или еще по каким делам, ты можешь постучаться в ближайший дом и имеешь при этом все шансы получить и ночлег, и ужин… За что я люблю русских? Я тебе скажу: за Гостеприимство. С большой буквы «Г». Да!»

- И вот теперь у меня появилась возможность в этом убедиться на собственном примере, - продолжал Елов. – Может, он и не совсем прав по отношению к европейцам и прочим американцам. Возможно, ему просто не посчастливилось встретить среди них достойных людей, которые обязательно должны быть и там. Но одно я знаю точно: у нас в стране таких людей гораздо больше! И этот тост я предлагаю выпить за Гостеприимство вообще и за Русское, в частности!

- Здорово! Душевно! Прям, аж, гордость берет за нас. Нет, правда, что вы смеетесь? – Владимир сделал вид, что обиделся на подсмеивавшихся над ним товарищей.

- Да, хорошо сказал, - Николай поднял свой стакан. – Ну, тост есть, давайте за это и усугубим немного и наляжем на рыбку, а то Петь Петич нам наобещал – вот сейчас и оценим его кулинарное искусство.

Стаканчики пошуршали друг о друга, все выпили, закусили и приступили к уничтожению хариуса.

Сергей думал, что после двух немаленьких порций ухи есть уже ничего не сможет, но когда достали из фольги это чудо!.. Красавец-хариус, запеченный до золотистой корочки, в меру жирный, весь в специях – так и хотелось облизнуться. Аромат и вовсе от него был сногсшибательный.

- М-м-м! – промычал с полным ртом Владимир.- Иумиммно! Намням нам-мм! - Чего-чего? – спросил Игорь. – Ты прожуй сначала, потом говори, бескультурщина ты наша.

Владимир стал усердно жевать.

- Сам ты бескультурщина! – наконец, смог внятно произнести он. – Я говорю, изумительно! Намбер ван! Петич! Ты первый! Вкус, - Владимир поднес пальцы к губам и со смаком чмокнул их, - м-м-ма! Спюсфисский!

- Да, Петь Петич, он прав, сегодня ты превзошел всех. Включая самого себя, - Николай встал и протянул ему ладонь. – Дай, я пожму твою кулинарную руку. Молодчина! Так держать!

- То-то, - весьма довольно проворчал Петр. – А то второй-второй. Знай наших! Только Сергей ничего не сказал – не мог. Он уже до отвала наелся, но глаза все равно заставляли руки тянуться и тянуться за следующим кусочком, так что Елов уже всерьез стал опасаться, что лопнет. Он пересилил себя, поднялся и отошел в сторону от импровизированного стола. Подсел поближе к костру и стал смотреть, как горят толстые бревна.

- И почему человеку всегда нравится смотреть на огонь? Да? – сказал подсевший к нему Николай, задумчиво глядя в костер.

- И на воду, - кивнул головой Сергей. – Просто завораживает. Заставляет почему-то забыться от повседневности, от глупости, от всякой ерунды и думать порой о каких-то странных вещах…

- Это верно.

- Кстати, о странностях, - вступил в их разговор Игорь. – Коль Колич, а ведь ты обещал нам что-то рассказать. И уже давно. Какую-то странную и страшную историю? Заинтриговал всех, а сам молчок. Мы уже несколько дней ждем.

- А, да. Обещал. Только не к месту это здесь. Может потом, когда вернемся…

- Ну, уж нет! – это крикнул Владимир. – Мы тебе что – дети в пионерском лагере что ли – бояться страшилок на ночь? Ты нас обещаниями-то не корми. Вон и Серега с удовольствием послушает. Да, Серег? Или это служебная тайна? А тогда какого, извиняюсь, ты вообще болтал? Молчал бы уж лучше совсем. Сергей с улыбкой кивнул, когда Владимир «воззвал» к нему. Ему и впрямь стало интересно, что это за история, вот только… Что-то кольнуло… Что-то родилось… где-то в глубине мозга. Какое-то чувство. Нет, не то. Предчувствие. Но не ухватить. Скользнуло – и все, пропало, спряталось куда-то, оставив после себя лишь легкую, неприятную напряженность. И ожидание…

- Ладно, уговорили, расскажу. А вернее прочитаю. Но только пеняйте после на себя. Такие вещи лучше слушать не в тайге у ночного костра, а дома, за столом и при полном освещении, - словно думая о чем-то своем, сказал Николай.

- Ты что же, писателем заделался? – рассмеялся Владимир. – Не знали мы за тобой такого грешка. Может, ты еще и стишки по ночам под одеялом пописываешь, а? Ха-ха!

- Нет, не «пописываю», - почему-то мрачно передразнил Николай. И почти в таком же мрачном тоне продолжал, – Я все объясню. Только прежде, чем начать, у нас еще один тост. Сами знаете, какой.

Все вздохнули. И даже Владимир посерьезнел. Мужики молча разлили. И Сергей понял, что третий тост в его Времени так и не изменился. Столько лет спустя «за тех, кого нет с нами», пьют так же молча и так же третьей рюмкой. Николай выпил, не закусывая, с минуту молча сидел, а потом встал и полез в палатку. Сергей сначала с некоторым удивлением смотрел на него, пока не начал догадываться. Его предположение подтвердил Петр.

- У него недавно друг погиб, как говорят, при исполнении. Как это произошло, ни в какую не хочет рассказать, сколько ни пытались его разговорить. Собственно, вся наша экспедиция только с этой целью и предпринята – снять Количу камень с души. Мается он. Ведь с этим парнем они с самого детства дружили. А тут вон какое дело. Да еще, говорят, погиб как-то плохо и непонятно. Но точно знаем только то, что это случилось во время его дежурства. А работал он надзирателем в тюрьме. Но похоже, Колич мается не только тем, что потерял близкого человека. Другой он какой-то стал. Как будто перевернулось его представление обо всем на свете. Словно случилось что-то такое, что никак не укладывается в его голове… Только тс-с-с, тихо, он идет. Я тебе ничего не говорил, ладно?

Сергей кивнул. И опять. И опять отчего-то екнуло сердце, но снова не уловил он это ощущение. А беспокойство все нарастало.

Тем временем уже начало темнеть, поэтому, видимо, Николай так долго не мог найти в палатке то, что искал. Но, наконец, он выбрался оттуда с какой-то тетрадкой, подошел к костру и, потеснив друзей, сел поближе к огню, где посветлее.

- Ну, что? Просили? Получайте, - сказал он, надев очки. – Только сначала я вам немного должен объяснить.

- Валяй, объясняй, мы готовы… - начал было весело Владимир, но осекся, наткнувшись на взгляд Николая. Взгляд куда-то мимо, в никуда. Пустой и почти безумный. – Извини.

- Вы все, кроме Сергея, знаете, что недавно погиб мой друг – Валя Комов, - продолжил Николай. - Но никто не знает, как это случилось. Открою вам служебную тайну: что именно произошло, вообще никто не представляет – ни я, ни его сослуживцы, ни прокуратура – никто.

- В этой тетради, - он открыл первую страницу, - записи моего коллеги и помощника следователя Ветова. По сути – здесь законченное литературное произведение. Причем, я бы даже сказал, в жанре фантастического триллера. Только есть несколько «но»… - он помолчал. – Человек, который это написал, сейчас лечится в психушке. То ли он пытался всех убедить, что события, описанные здесь, именно так и происходили, то ли просто сбрендил на этой почве – не знаю. Но я зато знаю некоторые факты, от которых, кажется, сам уже начинаю сходить с ума и верить этой тетрадке.

- Сначала небольшая предыстория, без которой вы ничего не поймете, - он отложил тетрадь и закурил. – Нам с Алексеем Ветовым поручили заниматься делом Афонцева. Вы, конечно, слышали об убийстве пятерых человек, произошедшем в этой же тайге, где мы с вами сейчас отдыхаем, только в тридцати километрах от города? И о том, что подозреваемый – некто Афонцев Виктор Владиславович – находится под стражей в городской тюрьме и разрабатывается следствием? – все кивнули. – Вот только вы не знаете, что обнаружилось на поляне у реки, где случилось убийство, когда туда приехала следственная группа. Не знаете, что там все было бурым от пролитой человеческой крови. Что в разных местах находили изуродованные тела, искромсанные «неустановленным четырехлезвенным острым предметом», что у некоторых тел был вспорот живот, из которого вываливались внутренности. Что головы всех пяти жертв лежали в потухшем кострище… не буду описывать, в каком виде. Что Афонцев сам пришел в милицию посреди бела дня – весь в крови, наполовину седой (а малому всего двадцать шесть лет) и в шоковом состоянии. Долго от него ничего не могли добиться, кроме слова «туда» и отмашки рукой – так он показывал дорогу к побоищу. Когда его посадили в СИЗО, три дня он ничего не ел и не пил, а просто тупо смотрел на противоположную стену. И на допросах тоже. Мы с Лехой ни слова из него не могли вытянуть. А потом он вдруг заговорил – сам. А я как раз заболел и три дня с температурой провалялся. И все жалел, что сам не могу поучаствовать в допросе. Но на третий день, когда я уже начал выздоравливать, вечером меня замучили звонками. Все искали Ветова, как будто у меня дома единственное место, где он может быть. А на следующее утро я уже пришел навестить его в психлечебницу, куда его ночью отвезли. Оказалось, он уехал на дачу и вспорол себе там вены. Откачали легко – серьезного ничего не произошло, но парень два дня просидел в смирительной рубахе и на игле. Потом он попросил бумагу и ручку. Ему принесли, и он под присмотром двух здоровенных медбратков сидел и писал вот эти каракули, забывая о сне и еде. Лучше ему не становилось – наоборот, он все меньше реагировал на окружающих. Но когда я пришел во второй раз, меня узнал и отдал мне тетрадку. Сказал мне только одну фразу: «Это Медвежья Лужа». И все. Той же ночью погиб Валя, а Афонцев исчез.

- Ну, ты и страсти рассказываешь, Колич, - сказал Владимир. – Странно все как-то получается.

- Погоди пока, страсти и странности еще и не начались, - перебил его Николай. – Слушайте дальше. По заключением судмедэкспертов некоторые раны потерпевшим были нанесены с чудовищной силой, на которую способен только физически очень развитый человек (а Афонцев, заметьте, ни дать, ни взять, как хлипкий хиляк) или животное (например, медведь). Кстати, «неустановленное четырехлезвенное орудие» вполне, по мнению тех же экспертов, могло оказаться медвежьей лапой. Только проблема в том, что никаких следов ни медведя, ни какого-нибудь крепыша-Крюгера с перчаткой с лезвиями, как и самой этой перчатки, ни на поляне, ни где-то вокруг не обнаружили. Их было там шестеро. И каждая примятая травинка, каждый отпечаток ботинка – все сделано только ими и ни кем больше, - он выбросил догоревшую сигарету и замолчал.

- Вот и возникли у Алексея вопросы, которые сейчас мучают и меня, - продолжил Николай. – Я много чего на своем веку повидал, чего вам никогда не пожелаю увидеть. Но всегда это как-то укладывалось в рамки. Пусть не нормальные рамки, а рамки сознания убийц и прочих уродов, но все было объяснимо. Но только не это. Потом я расскажу все, что знаю о том, как погиб Валя, и кое-что еще. Думаю, вы поймете, о чем я говорю, но вряд ли вам от этого станет легче. Так же, как и мне. Я чувствую, что сам начинаю сходить с ума, а если не разберусь в этом, то точно свихнусь и повешусь или наглотаюсь таблеток.

- И эта долбаная тетрадка дает больше вопросов, чем ответов, - он сплюнул. – Ну, что, вы все еще хотите, чтобы я ее вам прочитал?

Все молчали, уставившись на Николая, и не замечали, что с Еловым что-то происходит… Молчание нарушил Игорь.

- А ты теперь разве сможешь не прочитать? – спросил он.

- Не смогу, - выдохнул Николай. – Теперь уже точно не смогу. Но учтите, вы сами этого просили…

И он снова открыл первую страницу и начал читать.

Продолжение следует...

[Mikeraz]

РЫБНЫЕ ВОЙНЫ

Автор: Сергей Есенин SEsenin@yandex.ru

Часть 3 (начало повести здесь: http://allfishing.ru/v131.htm ).

Все начиналось очень даже неплохо. Еще с понедельника Виктор знал, что все четверо его друзей сумели освободить свои выходные для «вылазки» на природу на их любимое место. Погоду на конец недели обещали хорошую, и первые три дня он просто с нарастающим нетерпением ждал. А в среду поздно вечером вдруг позвонила на мобильник Соколова Машка и сообщила, что насмерть поссорилась с мужем и назло ему поедет с ними. Теперь Виктор вообще не находил себе места: ведь он с института был без памяти влюблен в эту девчонку, - о чем, кстати, все прекрасно знали. Знал, в том числе, и Машкин муж и ужасно ревновал ее, когда отпускал погулять в институтской компании. Поэтому Соколова, Виктор был уверен, точно сказала мужу, с кем и куда собирается, чтобы ударить по больному месту.

И все же особых иллюзий Афонцев не питал, потому как эти «смертельные ссоры» в чете Соколовых обычно быстро заканчивались – они ведь очень любили друг друга. И Виктор даже не был уверен, что Машка вообще придет на автовокзал , как договорились, в пять вечера в пятницу. Но как же хотелось верить! Нет, он ни в коем случае никогда не предпримет сколь-нибудь решительные шаги, чтобы отбить Машку у мужа – для такого у него не хватит наглости и эгоизма. Он так и будет робко и застенчиво улыбаться ей, когда она по обыкновению станет над ним подшучивать и слегка флиртовать. Им обоим нравилась эта ни к чему не обязывающая игра.

Пятница, пять вечера. Ребята все уже в сборе: два худых очкарика – один высокий (Исаков Санек), другой ниже среднего роста (Захарьев Мишка) – как всегда, обсуждали всех девчонок вокруг; Сашка Салкин и рыжий Серега Краснов покуривали и посмеивались над обоими очкариками и над Виктором, который все высматривал в потоке людей свою любовь, периодически поглядывая на часы. Семнадцать десять, а Машки так и нет. Автобус отправляется через пять минут. Его уже подали, и дачно-деревенский народ начал штурм бедного «Икаруса». Пришлось и им, подхватив вещи, пробиваться через заднюю дверь. На средней площадке запищал придавленный кем-то ребенок, и тонкий женский голос неожиданно разразился весьма интересным с лингвистической точки зрения четырехэтажным выражением в адрес некоего «толстого борова и быка безрогого» с обещанием непременно наставить отсутствующие рога. Фраза получилась выдающаяся, и автобус затрясло от хохота. Пятеро бывших сокурсников тоже от души веселились вместе со всеми.

Двери автобуса не без труда закрылись, водитель начал газовать перед тем, как тронуться с места, и тут не терявший надежды Виктор увидел ее бегущую с тяжеленным рюкзаком и сумкой от остановки троллейбуса и машущую рукой.

- Шеф, стой! – заорал он. – Еще один человек бежит! Стой, стой! Погоди немного.

- Да куда ж еще?! Вам автобус что, резиновый что ли?! – зло крикнул водитель.

- Стоять-бояться! - заорал Краснов Серега. – Деньги за билет уплачены, и человеку тоже ехать надо, так что стой и не рыпайся! И дверь заднюю открой, а то сломаем!

С этими словами Серега так долбанул ногой, что водитель счел благоразумным все-таки подождать и открыть двери.

Виктор выскочил из автобуса, подхватил у запыхавшейся Машки вещи и передал их ребятам, которые под недовольное ворчание других пассажиров протиснули объемный рюкзак и сумку к заднему окну, где расположилась вся компания. Затем Афонцев подсадил девушку и забрался обратно сам. Дверь едва закрылась (не без помощи людских рук), как автобус резко рванул с места, завалив всех пассажиров назад – водитель явно все еще был расстроен «хамским обращением» с ним и с его транспортным средством.

Но бывшие одногруппники по этому поводу совершенно не переживали, а бурно радовались наконец-то состоявшейся встрече. Машка в такой толкучке умудрилась-таки чмокнуть каждого из ребят в щечку и теперь весело трещала, расспрашивая каждого о новостях и при этом не всегда дожидаясь ответа. Главной же темой для обсуждения стало «Как здорово, что я успела, а то могла такое пропустить!».

Кто же знал, ЧТО у нее были все шансы пропустить? Задержись троллейбус на светофоре еще на минуту, и не оплакивали бы ее вместе с друзьями. Но кто же знал? Никто.

Поэтому за разговорами они и не заметили, как добрались до места высадки. «Икарус» поехал себе дальше, а они, намазавшись средством от комаров, потихоньку двинулись на свое место.

Соколова там ни разу не была и все расспрашивала остальных, далеко ли идти да как там – красиво или очень красиво? И задавала другие дурацкие вопросы. На что ей отвечали, посмеиваясь: мол, придем, сама все увидишь. А она ахала-охала и визжала от восторга, увидев сову или зайца. А Виктор иногда вдруг нырял в сторону с тропинки и, вернувшись, гордо вручал ей то ежевику, то какие-то цветочки, вызывая тем самым новые и новые взрывы радости. Так с шутками и смехом часа через полтора компания друзей неожиданно вышла на замечательную полянку у реки. Все побросали вещи возле старого кострища, скинули одежду и бросились в реку.

Дно было песчаное, вода – изумительная – не противно теплая и не холодная, а прохладно освежающая, и пятеро молодых людей и девушка целый час резвились, как дети. Наконец, они устали плескаться и выбрались на берег. Пора было уже подумать о костре и палатках. Костром вызвались заняться Салкин и Краснов, а палатки начали ставить очкарики, отправив «влюбленную парочку» ловить рыбу на уху.

Виктор торжественно вручил Маше удочку и банку с червями, а сам собрал спиннинг и повел ее на край поляны – метров на двадцать ниже по течению места, где они купались. Пока шли, Соколова замучила его вопросами: какая рыба здесь клюет, со дна надо ловить или с поверхности и так далее, показав свою осведомленность в рыбной ловле и вызвав этим у него удивление. Когда пришли на место, она стала говорить шепотом. Афонцев думал, что сейчас вот она увидит червей, и завизжит, и попросит его насадить. Потом поймает первую рыбку и заставит его снимать ее с крючка, а потом еще и еще, и он останется рядом с ней до темноты и будет слушать ее задорный шепот и усмешки с намеками… Он уже представлял себе, как достает из баночки червячка и, наживляя его, говорит ей с улыбкой: «Ну, что же ты, глупенькая? Они же не кусаются. Вот, смотри…» Но Машка, словно издеваясь над ним, ловко размотала удочку, в два заброса определилась с глубиной, не моргнув и глазом, нацепила червя и с первой же проводки вытащила отличную стограммовую сорогу! Виктор лишь смотрел, открыв рот, как быстро она сняла рыбу и споро бросила в садок, который не забыла опустить в воду. Вторая проводка – и еще одна рыбина перекочевала из реки в садок.

- Что, Витя, не ожидал от меня такой прыти? – насмешливо зашептала Маша. – Думал, я поплавок от грузила отличить не смогу, да? Ха-ха! Да я с пяти лет с отцом на рыбалку ходила и, бывало, побольше его ловила.

- М-да-а-а, каждый раз ты находишь, чем меня удивить, - только и смог сказать Виктор.

- Ну, ладно-ладно, удивился и давай, топай дальше. Тебе еще надо умудриться на спиннинг что-нибудь поймать, чтобы не ударить передо мной лицом в грязь, - Виктор опять открыл рот от удивления и возмущения. Это надо же так нагло его выпроваживать с его же любимого и самого рыбного места! – Ну, что ты встал, как вкопанный? Хи-хи! Ну, иди же, не мешай ловить рыбу!

Афонцев качнул головой, усмехнулся и молча пошел дальше. Он не обижался на Машку. Смеяться-то она смеялась и веселилась, но на душе у нее явно было худо. В ее черных глазах, в которых он всегда тонул, как в глубоком омуте, сегодня он наткнулся на стену. Видно, на этот раз всерьез они что-то не поладили с мужем, и теперь ей просто необходимо было немного побыть одной. Виктор отошел на несколько шагов и обернулся: Соколова сидела на коленях у берега, отбросив в сторону удочку и закрыв лицо руками, и ее плечи вздрагивали. Она бесшумно рыдала. Виктор достаточно хорошо знал ее, чтобы суметь не броситься утешать. Машка терпеть этого не могла. И он развернулся и пошел рыбачить и думать свои думы.

Однако подумать хорошенько ему не дала… рыба. В это день был какой-то бешеный клев: от больших горбатых окуней не было отбоя, на каждом забросе следовала поклевка, и если с первого раза подсечь не удавалось, то тут же следовала еще одна и еще, пока какой-нибудь полосатый разбойник все-таки не вешался на блесну. Это на «вертушку». Поставил приличного размера колеблющуюся блесну – с первой проводки попалась килограммовая щучка, со второй – еще одна… Создавалось впечатление, что у рыбы в этом месте было собрание членов клуба самоубийц: они бросались на все, что двигалось, намертво цепляясь за тройник. В общем, за какие-то полтора часа Виктор выловил из реки все виды рыб, какие только можно было поймать там на спиннинг. Несколько хариусов, больше десятка щук (самая большая под два с половиной килограмма), пара язей и несчитано полосатых горбачей – и все, не сходя с места. Теперь еще надо было как-то это все унести. Пришлось освобождать от коробок с блеснами и других мелочей рюкзак, который он предусмотрительно взял с собой, и складывать туда окуней, язей и некоторых хариусов (тех, что поменьше). А для щук и крупных хариусов он наскоро смастерил кукан из отрезанного со спиннинга куска кевларового шнура и, закинув рыбу на плечо, пошел туда, где оставил Соколову.

Виктор нашел ее сидящей на берегу со смотанной удочкой. Садок лежал рядом, и в нем было килограмма три отборной плотвы. Машка сидела, обхватив колени руками, и напряженно всматривалась куда-то за стену кедров на той стороне реки. Афонцев хотел подобраться к ней бесшумно и закрыть свободной рукой глаза: мол, угадай, кто? Но споткнулся в двух шагах и чуть не упал, а Машка вдруг вскрикнула и вскочила с места, похоже, не на шутку испугавшись.

- А, это ты, - с видимым облегчением, но встревожено сказала она.

- Конечно, я. А ты кого-то еще ждала? Уж не Мишку ли? – улыбнулся, чтобы разрядить обстановку Виктор. – Смотри-ка, что принес добрый, славный дед мороз!

Он свалил с плеча кукан, снял рюкзак и развязал его, показывая ей пойманную рыбу, уверенный, что сейчас-то она точно восторженно воскликнет. Но Машка даже не взглянула, а снова повернулась к реке и стала разглядывать противоположный берег.

- Маш, ну ты чего? – начал было Виктор.

- Тс-с-с, тихо, - она поднесла палец к губам. – Послушай. Слышишь? Он прислушался.

- Не слышу. А что я должен услышать? Нет, ничего я не слышу.

- Вот именно, ничего! Когда ты уходил, пели птицы, где-то стучал дятел, ухала сова, стрекотали кузнечики, а пять минут назад я вдруг поняла, что все стихло. Не слышно ничего и никого. Даже вода в реке не журчит, понимаешь? – она посмотрела Виктору в глаза, и он увидел в них беспокойство.

- Да, наверное, гроза будет. Ну, что ты в самом деле?.. – сказал он и сам понял, что сморозил чушь – на небе не было ни облачка. Даже ветер не дул. Все это и ему начало казаться странным.

- Ты слышишь? Какая-то обволакивающая, мертвая тишина. Поглощающая. Мне кажется, она пробирается в меня. И сердце сильно колотится. Мне страшно, мне холодно. Согрей меня, - и она прижалась к нему, уткнувшись лицом в плечо. О таком моменте Виктор мечтал всю жизнь. Ему захотелось, чтобы это длилось и длилось, чтобы она крепче обняла его. Он приподнял ее лицо, осторожно, кончиком пальца коснувшись подбородка, и стал приближать свои губы к ее губам, но… Она вдруг отстранилась от него немного и снова взглянула в его глаза. И в ее взгляде Виктор не ощутил ни теплоты, ни ласки, ни каких-либо желаний, которые мог бы отнести на свой счет, а ощутил непонятную и жуткую обреченность и не менее непонятный страх.

- Извини меня. Прости меня. За все, - вдруг произнесла она.

- Да что с тобой нонче, Соколова? Ты как прощаешься все равно. А я ведь здесь и никуда не собираюсь уходить. Еще чего – брошу я такую прекрасную девушку в дивном лесу! Ха-ха! – попытался рассмешить ее Виктор.

- В дивном лесу… - задумчиво повторила Маша, отвернувшись от него. И снова, словно про себя, протяжно, – В дивном лесу… В дивном лесу… Там можешь пропасть… И я не спасу…

- Маша? – Афонцев и сам начал беспокоиться. – Что случилось? Это все из-за мужа? Что он тебе сделал? Может ему морду набить, а? Ты только скажи.

- Муж? Нет, Витя, муж тут ни при чем. Теперь тут муж совсем ни при чем.

- Тогда в чем, наконец, дело? Скажешь ты мне или нет?! – он уже крикнул, не выдержав.

- Чувствую я что-то. Что-то плохое. Такое было со мной только раз – прямо перед тем, как на моих глазах папу насмерть задавил «Камаз». Я – шестилетняя девочка - тогда не пускала его переходить через дорогу, висла на руке, плакала, просила зайти в магазин, посмотреть игрушки, хотя совершенно этого не хотела. Но он оставил меня с братом и побежал, пока горел зеленый свет, на ту сторону, чтобы купить маме цветы. Откуда взялся этот пьяный урод… - она замолчала, глотая комок в горле. – А сейчас такое же чувство. Я о нем никому никогда не рассказывала и давно уже убедила себя, что ничего тогда не было, что мне показалось, и вот… Сегодня что-то случится ночью. Что-то ужасное. С нами со всеми…

Она не договорила, потому что Виктор схватил ее сзади за плечи, резко повернул к себе лицом и встряхнул.

- Да ты что, совсем что ли сбрендила со своими семейными ссорами? – заорал он на нее. Еще раз немного встряхнул ее и уже спокойнее продолжил. – Ты мне брось это. Мы сюда приехали отдыхать? Так давай отдыхать! Ты – от мужа и от работы, мы – от работы и родных. Если тебя мучает что-то, тревожит – расскажи мне, не держи в себе. Не хочешь мне рассказывать – расскажи Мишке, Сашке, другому Сашке, Сереге – кому хочешь. А хочешь – всем вместе. Только не сходи с ума, договорились? Договорились, я говорю?

Машка закивала головой.

- Ну, все, пойдем к лагерю, раз не хочешь говорить со мной о своих проблемах. Нас уже там днем с огнем, наверное, ищут, - Виктор стал собирать свои и ее вещи.

Да, он все делал правильно, по науке, как говорится. Только так можно вывести человека из транса. Вот только видел, что все равно что-то с Машкой не так. Что-то ее то ли испугало, то ли мысли какие-то замучили. Уж не с жизнью ли счеты свести она задумала? Надо будет за ней наблюдать повнимательнее.

Но был и еще один момент: Виктор сам чувствовал, как в душу пробирается какой-то мерзкий, мелкий, липкий страх и как периодически ни с того, ни с сего покрывается мурашками кожа. И пока он это связывал лишь с этой странной, действительно, очень странной тишиной.

- Витя? Ты знаешь, мне показалось, я видела кого-то на той стороне реки. Или что-то. Какие-то два еле заметных мутно-зеленых огонька. И тень за ними, - сказала вдруг Соколова. Сказала, а сердце у Виктора сжалось и похолодело. Ему тоже показалось что-то такое на том берегу, когда он еще ловил на спиннинг. И при этом почему-то повеяло холодом оттуда, и почему-то тогда задрожали колени, и едва-едва удалось прогнать эти ощущения в тот момент. А Машка прошептала, - Мне страшно, Витя. Я хочу домой.

И опять Афонцев сделал над собой усилие, сильно-сильно зажмурил глаза, встряхнул головой, словно так легче избавиться от наваждения, и улыбнулся.

- У-у-у, ну, ты даешь, Мария Батьковна, - он постарался придать своему тону побольше уверенности и жизнерадостности (вот уж чего совсем не было теперь).

– Испугалась светлячков! А еще главный инженер приборного завода! Ха-ха! Собирайся-ка, знаешь, дорогая, и пойдем к нашим. А то еще пить не пили, а тебе уже чудища мерещатся. А про дом можешь забыть до воскресенья : мы на природу приехали и на все выходные. Так что давай руку и поплыли мы, как в море корабли. Оп, оп! – он схватил ее свободной рукой под локоть и стал показывать, как, по его мнению, должны плавать корабли, чем, наконец-то, сумел выжать из нее сдавленную улыбку и отвлечь и ее, и себя от этой зловещей тишины в наступающих сумерках…

Они побежали на перегонки к палаткам. Афонцев – груженый рюкзаком и рыбой, а Маша налегке – с одною удочкой в руке. Виктор нарочно споткнулся и растянулся во весь рост на земле плашмя. Теперь уже Машка даже захохотала, помогла ему подняться, чмокнула якобы ушибленный нос, и так они и подошли к костру, где их ждали, рассевшись вокруг ярко пылавшего огня, четверо друзей.

Палатки были расставлены, а рядом с костром ребята уже сотворили небольшой наземный «столик», расстелив клеенку и разложив на ней нехитрую снедь.

- А вот и наши рыбные ловы! – весело крикнул Краснов. – Ой, ё-те! Ни х-чего себе рыбки наловили! – И добавил, обращаясь к Сашкам и Мишке, - Ну, мужики! Представляете, какой мы клев пропустили, пока тут с вами вкалывали в поте лица!?

- Да, клев был, что надо! Вы посмотрите, сколько я плотвы наловила! А Витя вон какую щуку заломал! – затараторила Соколова. Вот такой ее привыкли видеть все. Если она такая, значит все в порядке. Виктор успокоился и расслабился, но не на долго.

- Ладно, завтра на зорьке мы рыбачить пойдем, а вы хозяйством займетесь! – Серега подмигнул Мишке.

- Завтра? Хорошо, - сказала Маша, и только Виктор смог уловить, как дрогнул ее голос.

- Так, давайте все дружно на рыбу наляжем – ее почистить надо. Кое-что на уху отберем, а остальное солью засыплем, положим в пакеты (я взял с собой) и закопаем в землю. Иначе она не сохранится по такой жаре до воскресенья, – предложил Исаков.

- Нет, нет, нет и еще раз нет! – заорал Краснов. – Сначала надо выпить. А то уже темнеть начинает, а мы еще ни в одном глазу! Сейчас разольем, выпьем по одной, закусим чем бог послал, а потом рыбой займемся.

Все согласились, Сергей разлил и поднял тост.

- Предлагаю выпить за то, что мы, наконец-то, смогли вытащить на это чудесное лоно природы нашу дорогую и всеми любимую Машуську и за то, что природа нам поспособствовала – и с погодой, и с рыбалкой! Так что - за удачное начало выходных! Ура!

Остальные рассмеялись, закричали «ура» и «чокнулись» одноразовыми стаканчиками. Мишка полазил по рюкзакам и сумкам, разыскал ножи, раздал их, и все принялись чистить рыбу. Этот процесс сопровождался «фирменными» Красновскими шуточками-прибауточками (большинство из которых, как обычно, были пошловатыми), Машкиной болтовней и всеобщим весельем. Самую крупную щуку оставили напоследок. Право ее потрошить уступили Соколовой, а молодые люди в то время занялись кто ухой, кто поддержанием огня, а кто подготовкой артиллерии стаканчиков ко второму «залпу». И этот «залп» скоро был произведен в честь рыбака, поймавшего такую большую рыбину и в честь самой рыбины.

- Упокой, господи, ее душу! – подняв к небу глаза, сказал по этому поводу все тот же Краснов, чем вызвал новый взрыв хохота у компании. Выпили, закусили и стали ждать уху, которая подоспела как раз к полуночи. Виктор все время наблюдал за Соколовой, и то, что он видел, совершенно ему не нравилось. Нет, внешне ее поведение ничем не отличалось от обычного: она смеялась и болтала вместе со всеми. Только глаза ее совсем не смеялись. В них застыл СТРАХ. И эта тишина… Безмолвие окружило их со всех сторон. «Да что же это такое?!», - спрашивал он себя. – «Так ведь и свихнуться не долго!»

Ребята хорохорились друг перед другом и перед Машей, но, Виктор чувствовал, им тоже было не по себе. И все как сговорились: никто не подавал виду, что заметил отсутствие каких бы то ни было звуков.

Он отвлекся всего на минуту, а когда обернулся, Маши нигде не было.

- Ребята, а где Машка? – обеспокоено спросил он.

- Что ты так взволновался-то? – с ухмылкой спросил Салкин. – По нужде девушка отошла. Сейчас вернется. Или ты ее проводить хотел? Тогда иди, еще догонишь. Туда, - он махнул рукой, указывая направление.

- А-а-а, понятно. Нет, я тогда не пойду. Зачем ее смущать? – ответил Афонцев.

И стал с тревогой посматривать в ту сторону, куда указал Сашка. Время шло, а ее все не было. Он уже поднялся, собираясь идти ее искать, когда она, наконец, вышла из-за деревьев.

- А вот и я! Заждались? – сказала Маша, приблизившись к друзьям. Даже в темноте при свете костра и молодой луны хорошо было видно, насколько она бледна. Виктор мог только гадать, чего ей стоила эта короткая прогулка. А она продолжила, - А что это вы, братцы-акробатцы, не сказали мне ничего о соседней поляне и об озере? Хотели сюрприз сделать? Сюрприз, конечно, удался, - Маша почему-то поежилась. - Только что-то жутковатый.

- Ты о чем, Маш? Какая поляна? Где озеро? Шутишь? – чуть ли не в голос заговорили молодые люди.

- Как какая? Вы что, хотите сказать, не знали, что за теми деревьями есть абсолютно круглая поляна и странное озеро на ней? Сколько лет вы сюда ездите, следопыты вы мои?

- Да хватит разыгрывать, Маш! – Виктор с сомнением посмотрел на девушку. – Мы сюда ездим три года подряд чуть ли не каждые выходные лета. Никакой поляны, кроме той, на которой мы находимся, и тем более никакого озера здесь нет, никогда не было и быть не может.

- Да! А мы с Мишкой вообще здесь сегодня все обошли, когда дрова искали – нет тут ничего, - добавил Исаков. – Так что хорош шутки шутить. Мы оценили, конечно, но хватит уже. И так сегодня какая-то странная ночь.

Но по выражению ее лица ребята поняли, что ей совсем не до шуток. Несколько минут все молча стояли и смотрели друг на друга, не решаясь что-либо предложить. Первым не выдержал Краснов, который всегда и во все считал необходимым вмешиваться.

- Ну, в самом-то деле! Что за ерунда?! Какие-то озера тут ни с того, ни с сего появляются. А ну-ка, пойдем разберемся. Кто со мной? – накручивая себя, заговорил он. – Сейчас мы посмотрим, что там за поляна и теплая ли водичка в озере. Переплывем его вдоль и поперек. Виктор увидел, как и без того бледное лицо Соколовой еще больше побледнело. Казалось, что в нем не осталось ни единой кровинки.

- Так кто идет со мной?

- Я пойду, - отозвался Салкин.

- И я, - сказал Захарьев.

- Еще кто? Никто? Ну, ладно. Остальным оставаться на местах, охранять девушку и ожидать нашего победоносного возвращения, - в его голосе Афонцев уловил знакомые нотки – Серега явно завелся.

- Ребята, не ходите, пожалуйста, я боюсь, - с безумными глазами зашептала вдруг Машка. – Не ходите, умоляю. Лучше давайте оставим здесь все и убежим, пока не поздно, - она зарыдала.

- Хотя уже поздно, - смог разобрать через всхлипы ее слова Виктор. – Уже давно поздно.

- Мужики, да успокойте вы ее как-нибудь. А мы пошли, - Краснов достал из ножен, висящих на ремне, свой охотничий нож, полюбовался на него, сделал несколько хитрых и очень быстрых движений, убрал его обратно и сказал, обращаясь к Салкину и Захарьеву, - Ну, что, готовы? Идем. Только аккуратно, и все будет чики-пуки.

Они не спеша, вразвалочку направились в ту сторону, откуда вышла Машка, а оставшиеся со все нарастающей тревогой смотрели, как те один за другим скрывались за деревьями.

Время шло, а ребята так и не появлялись. Машка сидела возле самого костра, грызла ногти и дрожала так, словно огонь ее морозил, а не грел. Исаков только все больше и больше хмурился. А сам Виктор опять чувствовал, как начинает душить тот же СТРАХ, который, оказывается, и не уходил никуда, а лишь спрятался до поры до времени где-то в глубине сознания, а теперь снова нахально захватывал мысли, подчиняя себе мозг и тело. Афонцев пытался гнать эти ощущения, но они все равно пробирались в него, цепкие и верткие, как щупальца спрута. Чтобы как-то отвлечься от всего этого, он решил занять себя заботой о Соколовой.

«Для начала надо дать ей выпить. Это ее немного расслабит. Да и нам с Саньком не помешает», - думал Виктор. – «Потом…»

А вот что же потом, додумать он не успел, потому что в этот момент внезапно раздался ужасный крик, который так же внезапно оборвался. Так кричать человек может только перед смертью…

Машка потеряла сознание, а Исаков задрожал. Афонцев же схватился за топор и только тогда понял, как у него самого трясутся руки. Он отбросил было его, собираясь кинуться за водой, чтобы откачать Соколову, когда раздался второй такой же крик.

Виктор снова схватил топор, выпрямился во весь рост и мельком взглянул на Исакова. Тот тоже стоял рядом, сжав кулаки и зубы, с перекошенным от ужаса лицом, повернувшись туда, откуда доносились крики. И они услышали еще один крик. Совсем рядом – прямо за кромкой деревьев. А потом глухой звук, как будто что-то упало на землю.

Вдруг очнулась Машка и, глотая пересохшим ртом воздух и пошатываясь, стала подниматься на ноги.

- Они уже мертвы, - хрипло сказала Соколова. - Очередь за нами. Прощайте…

Афонцев хотел заорать, что ничего еще не «прощайте», что у него есть топор и что, вообще, еще не ясно, что произошло. Может, все в порядке, а это парни так придуриваются. Но сам знал, что это не так, а права Машка. И тут он понял, что уже ничего не может сделать: ни пошевелить рукой, все еще сжимавшей топор, или ногой, ни даже шевельнуть языком, чтобы сказать что-то. Сознание затуманилось, все подернулось дымкой. Голова словно опустела. Остался только страх, который, казалось, пронизал его до самых костей, и удивление, что он еще продолжает воспринимать происходящее хотя бы зрительно.

Он видел все, но будто в замедленной съемке или во сне. Видел, как из-за деревьев, куда ушли Краснов и остальные, появились те самые мутные зеленые огоньки в каком-то сгустке - не тени – жгучей черноты и начали медленно приближаться. Как Исаков сначала почему-то дернулся и, выхватив из огня горящую палку, собрался бросить ее в это ЧТО-ТО, но вдруг остановился на замахе и откинул палку в сторону, попав в Машку, которая при этом даже не шелохнулась и не вскрикнула – вообще не открыла рта. А потом Сашка прямо с места, как заправский прыгун с трамплина в воду, нырнул головой в костер и какое-то время так и стоял в положении страуса. Наконец он поднялся и с обугленной головой, лопнувшими от высокой температуры глазами и в горящей одежде шагнул прямо через костер, но споткнулся об горящие ветки, упал и пополз к зеленым огонькам. Ползти ему оставалось недалеко – те уже сами были совсем близко.

Дальше Афонцев увидел, как сгусток черноты начал преображаться: посветлел, замерцал и вокруг зеленых огоньков-глаз стали проявляться очертания какого-то существа, напоминающего бурого медведя. Именно «напоминающего» - формой головы и туловища и огромными окровавленными лезвиями «когтей» на «лапах».

Исаков опять встал на ноги в полуметре от этого существа и спокойно шагнул к нему прямо на направленные в его живот «когти», нанизав на них свое тело. На этот раз крика не было. Только приглушенный сдавленный стон. А тварь с поразительной легкостью подняла немаленькое тело над собой и стряхнула его на землю, как мы стряхиваем с ножа наткнутое яблоко. Затем схватилась за остатки волос и отсекла свободной «лапой» голову от туловища, швырнув ее в кострище. И двинулась к Соколовой.

Та уже перестала бороться даже мысленно: вся обмякла, и только слезы бежали по щекам. Но вот она-то кричала. Страшно кричала, когда чудовищные «когти» пронзили ее насквозь. Она упала на колени и подернутыми пеленой смерти глазами смотрела на ручьями текущую из зияющей раны кровь. Виктор видел, как она с трудом подняла голову, глядя прямо в зеленые огни глаз страшной твари. Как это кошмарное существо подняло ее за волосы с земли и снесло голову с плеч, бросив ее туда же, куда и первую – Сашкину.

Афонцев уже готов был умереть. Страх сожрал его душу. Отупевшее сознание, лишенное даже возможности управлять его телом, обещало ему, что скоро все закончится. Будет больно, очень больно. Он закричит – так же, как только что Машка, а может быть, и сильнее, но боль быстро уйдет и наступит что? Смерть? А какая она? Пустота? Совсем пустая? Ничто? Что же там – за чертой жизни? Ему было все равно. И он, ловя себя на этих мыслях, удивлялся, как подобные вещи приходят в такой момент ему в голову, которую, похоже, скоро ему оторвут, как и остальным.

Тварь повернулась к нему и стала приближаться, оскалив почти медвежью пасть. Виктору даже интересно стало, как же его убьют? Так же как Машку и Санька – проткнут «когтями», а потом снесут башку – или у этой мерзости хватит ума придумать что-то еще? Существо приблизилось к нему почти вплотную, и Афонцев вдруг почувствовал, как мышцы его шеи сами напряглись и подняли голову, заставив его смотреть в эти два большие мутно-зеленые пятна. Он хотел перед смертью зажмурить глаза, но не мог – не слушались даже веки. Работали только два участка мозга: тот, что отвечал за обработку зрительной информации и малюсенький кусочек, позволявший еще хотя бы о чем-то думать, - и работали тяжело, «со скрипом».

Он ждал чего угодно, но только не того, что произошло. Тварь вдруг отстранилась от него и снова стала преобразовываться. Минуту спустя Виктор смотрел на стоящего рядом самого себя! Только в глазницах горел все тот же зеленый свет. А еще через мгновение Афонцев понял, что ноги несут его туда, куда еще совсем недавно ушли Краснов, Салкин и Захарьев.

Ноги ломились, не разбирая дороги, и несколько раз он чувствовал, как его тело ударялось об стволы деревьев и как иголки на ветках молодых кедров скользили по лицу, чудом минуя глаза.

И вот, наконец, ноги остановились… у истерзанного трупа Краснова. Виктор с ужасом стал наблюдать, как одна его рука взялась за ногу Краснова, а вторая, пошарив в траве, нашла Серегину голову и ухватилась за нижнюю челюсть открытого рта. И тело Афонцева таким вот образом – волоком, оставляя кровавые следы – потащило труп Краснова и его голову на поляну к лагерю. Там первый был брошен кое-как, а вторая полетела все в тот же костер. Потом было еще два жутких «рейса» – за Салкиным и за Захарьевым. Пару раз Афонцев полностью вырубался, даже не видя ничего вокруг, но руки и ноги делали дело.

Все кончено: обезглавленные тела товарищей разбросаны, как попало, по поляне, и около палатки тлеет ужасный костер.

Афонцев стоял перед своим двойником и, как мог, жаждал скорейшей смерти. А тот вдруг поднял руку и направил на него указательный палец.

- ШТАУ-УР-Р СТОХ-Х-ХР-Р-Р, - услышал вдруг Виктор. Он и не предполагал, что сможет когда-нибудь еще больше испугаться. Но этот шипящий хрип проникал, казалось, во все клеточки его беспомощного тела, подавляя волю и мысли страхом, подчиняя себе.

- ШТАУ-УР-Р СТОХ-Х-ХР-Р-Р! – он слышал это не ушами, а остатками сознания. И он понимал, что это означает, - БЕГИ, РАБ!

Тварь отпустила его, и он как стоял, так и рухнул на землю.

- ШТАУ-УР-Р СТОХ-Х-ХР-Р-Р ШИХЭТ ИР-Р-РЭР-Р-Р! – БЕГИ, РАБ, ПОКА НЕ ПЕРЕДУМАЛ!

Афонцев вскочил на ноги и понял, что может управлять своим телом. Ему не нужно было еще раз повторять – он побежал. Как никогда еще не бегал и никогда не побежит. Он несся напролом через кусты и деревья, разрывая в клочья свою одежду и до крови царапая кожу. Бежал прямо, никуда не сворачивая, и… выбегал на ту же кровавую поляну. И чувствовал невнятное шипение. Это был СМЕХ. Тварь играла с ним в «кошки-мышки» (оказывается, это очень популярная игра) и смеялась над ним.

Вдруг Афонцев понял, что прорвался сквозь замкнутый круг: он все бежал и бежал, а поляна не возникала перед ним. Виктор понял, что его отпустили, но не понял, почему?

Ноги несли его, тело работало на пределе возможностей, словно было счастливо, что им владеет сам хозяин – такой родной, знакомый и любимый – а не чья-то злая воля. И именно в тот момент, когда Афонцеву уже начало казаться, что его теперь уже не достать, ноги вдруг сами остановились, руки схватились за челюсть и сдавили так, что сломался один из зубов. Потом его снова отпустило.

- СХА-А-А-Р-Р-Р! – услышал в своей голове Виктор. – ПОЗЖЕ!

Он прошел еще два шага, вновь почувствовав свое тело, и отключился…



… Шел третий день допросов. Мы с Николаем Яровым разрабатывали Виктора Афонцева практически с самого начала, но он молчал. Он, вообще, похоже, никого и ничего не видел. В этот злополучный третий день Коля заболел. Что ж, может, его это и спасет.

Афонцев заговорил. У меня возникли вопросы. Три дня я искал на них ответы. И нашел – ДУРАК! И вот я теперь здесь, пишу…

Я был там и видел. Я видел ЕГО. Я знаю, что это все правда! Это Медвежья Лужа.

КОЛЯ! БРОСЬ ДЕЛО АФОНЦЕВА! БРОСЬ, ИНАЧЕ МЫ СКОРО ВСТРЕТИМСЯ С ТОБОЙ. НА ТОМ СВЕТЕ.

Продолжение следует...

[Mikeraz]

РЫБНЫЕ ВОЙНЫ

Автор: Сергей Есенин SEsenin@yandex.ru

Часть 4 (начало повести здесь: http://allfishing.ru/v131.htm ).

- Вот так, - Николай закончил читать и посмотрел на своих товарищей, которые сидели и во все глаза глядели на него, разинув рты. Некоторое время они так и сидели молча, «переваривая» информацию. Из оцепенения всех вывел Владимир.

- Ни себе чего! - сказал он. – Ты, знаешь, Колич, чтой-то у меня мурашки бегают везде, где только можно и где нельзя… Жуть! Хотя, с другой стороны и боятся-то вроде смешно, потому что не верится. Чушь! Но жуть!

- Ты погоди со своей чушью, - осадил Владимира Игорь. – Коль, ты ведь обещал еще что-то рассказать? Мы слушаем.

- Слушаете, слушаете, - с досадой проговорил Николай. – Как бы я хотел верить, что это, действительно, чушь! Вот только… В общем, есть две вещи, которые я хочу вам рассказать.

- Первое. Сказать, что Валя погиб при странных обстоятельствах, значит не сказать ничего. Я пытался выяснить: разговаривал, пока была еще возможность, и с теми ребятами, вместе с которыми он в ту ночь дежурил и с зэками. И у всех, у всех как будто избирательная амнезия! Десятиминутный промежуток времени с ноля часов семи минут и до ноля семнадцати как вырезали у них у всех из памяти – ничего никто не помнит. По записям видеокамер смогли установить, что в ноль ноль семь Валя находился на тюремном дворе – делал, как он говорил, «обход забора», но вдруг остановился, развернулся и пошел обратно в здание и по коридорам к камере Афонцева. Там тоже установлено скрытое устройство наблюдения, но именно на той секунде, когда Валя вдруг остановился и развернулся на тюремном дворе, запись прерывается, и идут помехи. Картинка восстанавливается, как вы, наверное, уже догадались, ровно через десять минут. И на ней Комов уже мертв.

Я смотрел записи, на которых Валя идет по коридорам… Видно не очень хорошо, но, все равно, создается впечатление, что это не он идет, а его ноги. Движения неестественные. Уж кто-кто, а я-то его походку хорошо знаю – он так не ходит. И выражение лица… Взгляд – отсутствующий напрочь, челюсти сжаты, все мышцы на лице так напряжены, что я его с трудом узнал. А руки – руки болтаются, как плети…

Дальше – хуже. Когда в ноль семнадцать оператор камер наблюдения, вдруг «очнувшись» и увидев картинку из «квартиры» Афонцева, поднял тревогу и… ну, в общем, когда все туда сбежались, увидели они такое, от чего все, как один, извините, проблевались. Валя лежал посреди камеры со вспоротым животом и расколотой головой. Угадайте, что написали эксперты по поводу того, чем вспороли Вальку? Правильно, «неустановленным четырех, мать его, лезвенным предметом», ага…

А теперь угадайте, куда же делся Афонцев? Да никуда он, б…дь, не делся! Он был там… везде! Его РА-ЗО-РВА-ЛО! Его разнесло в молекулы!.. Ну, не в молекулы, конечно, но вся камера была в крови и в каких-то ошметках. Те же эксперты установили, что кровь и эти «ошметки» были не так давно гражданином Афонцевым В. В. Такого-то года рождения, проживавшего… и так далее.

- Ох…ть, - вырвалось у Владимира.

- Это, Володя, не то слово, да, не то слово, - сказал Николай. – Заниматься всем этим должен был и очень хотел я. Но тюрьму почти мгновенно заполонили ФСБ-шники и, похоже, они теперь там поселились жить. Все документы изъяли, очевидцам втолковали, что-почем, чтобы не рыпались, а меня быстренько официально освободили от этого дела, сказав, что если я не хочу досрочно на пенсию или еще чего-нибудь, то лучше никому не задавать никаких вопросов и ни на какие вопросы не отвечать. Особый упор при этом был сделан на «чего-нибудь».

- А как же ты?..

- Узнал подробности? Ну, во-первых, кое-что я успел, пока меня не отстранили, а во-вторых, один из очевидцев – мой старый и серьезный должник. Был. Вот и поквитались. А на следующий день он скончался от инфаркта… А крепенький был мужичок. И другие ребята куда-то подевались: кто уволился, кто, вроде как, в отпуск ушел, хотя месяц назад только отгулял, кого просто не могут найти. Вот и я теперь думаю, «уйдут» меня на пенсию или скоро вам придется собирать поминки?.. Ну, что, легче вам стало?

Лица всех мужиков побледнели.

- Колич, - настороженно-тревожно начал Владимир. – А тебя того не этого?

- Прослушивают? – тот махнул рукой. – Нет, можешь не волноваться. Когда мы сюда пришли, я себя всего до нитки проверил приборчиком – «жучков» нет. Видно, они совсем в мою сторону «расслабились». Не ждут от меня ничего нехорошего. А может, просто знают, что у меня мало информации и что даже с тем, что есть, я не знаю, что делать.

- Ладно, Коля, это первое, а что второе? – вопрос задал Петр.

- Второе? О-о-о, второе - это просто замечательное блюдо – с гарниром, с приправами и еще с изюминкой… Короче, я даром времени не терял, а покопался в Интернете и еще попросил одного своего знакомого (он работает в Москве в хранилище следственных архивов). Попросил я его покопаться по поводу подобных случаев. И он, зараза, раскопал! Ох, лучше б я не просил. Нашел он два закрытых за давностью дела: одно датировано тысяча девятьсот девятнадцатым годом, второе – тысяча девятьсот пятьдесят третьим. В обоих случаях совершалось убийство нескольких человек, а один – оставшийся в живых попадал под следствие. Приходя в себя после какого-то нервного шока, обвиняемый начинал давать показания, в которых рассказывал о «медведе-оборотне с огромными когтями» и о непонятном «черном озере». То есть ясно, да? Опять когти и медведи… Через несколько дней обвиняемый «исчезал», а следовали, занимавшиеся этими делами, очень плохо кончали. Кто-то якобы повесился, кто-то утопился, кто попал в психушку… М-да. А я в Интернете тоже не зря полазил. Отрыл очень интересные ссылочки, по которым вышел на не менее интересную легенду. Легенду о «Медвежьей Луже». Не буду вдаваться в подробности, а общий смысл такой: испокон веков на Руси и в других государствах (заметьте, и в других тоже) временами появляется ужасный оборотень со здоровенными когтями, который чаще всего показывает себя в образе медведя. Он ищет некую «сильную душу», чтобы «забрать ее силу и погубить ее хранителя», и обязательно находит. При этом он убивает всех, кто ему мешает это сделать. Хранитель «сильной души» погибает не сразу, а некоторое время спустя после встречи с оборотнем, который, постепенно «высасывает» его жизненные силы, для чего принимает его образ.

Еще там говорится, что эта «тварь из другого мира» всегда ищет жертву около большой воды – реки, моря и тому подобное. Ищет там, потому как, якобы, в воде - вся сила людская, и «сильная душа» часто обращается к этой стихии, чтобы восполнить, нашими словами, жизненную энергию. И как будто замечено также, что там, где бродит это создание, всюду вместе с ним появляется это загадочное черное озеро, которое и прозвали люди «Медвежьей Лужей». И еще, вроде как, там, где оборотень спускался к реке ли, к морю ли – на несколько километров вокруг пропадала вся рыба, словно растворялась прямо в воде, - он вдруг замолчал, задумавшись. Остальные тоже не знали, что сказать.

- М-да, - снова заговорил Николай. – Мне вот интересно, что же это за «сильная душа», зачем ее и кому надо погубить и причем здесь еще и рыба? Если следовать логике старых дел и легенды, то в нашем случае все сходится на Афонцеве. Именно из него что-то должна была «высосать» тварь. Но вот в чем тогда его «сила»? Почему он погиб не сразу вместе со всеми, а, если верить тому, что написал Ветов, его еще и благополучно отпустили, чтобы уничтожить спустя несколько дней? Я ничего не понимаю. А вы вот теперь знаете все, что знаю и я, и, наверное, так же, как и я сейчас думаете: «А надо оно нам было? Лезть, куда не просили?» Как говорится, «меньше знаешь, крепче спишь». И то, правда. Я вот теперь уже пять суток не сплю. Он опять замолчал.

- Эх! Зачем же я вам все это рассказал, дурак, а? Жили вы себе, не тужили… Ну зачем, зачем вы ко мне в душу полезли?! – и он вдруг вскочил и начал с остервенением, с невнятным рычанием рвать злополучные листы, написанные рукой Ветова.

Мгновение все ничего не понимали, но потом вдруг Игорь бросился на Николая, сбив его с ног.

- Да держите ему руки! – заорал он. – Петич, в душу тебя дери! Держи! Вовка! Тащи водку! Лей ему прямо из пузыря! Да куда ты, идиот, ему в глаза-то льешь?! Не знаешь, где рот?! Лей, лей еще! Так. Хватит. Все, спит… Он встал, потирая ушибленное колено.

- Так, давайте его положим в палатку… Тише, тише. Да аккуратнее ты! – они с Владимиром осторожно понесли Николая и, бережно уложив его, стали вылезать оттуда сами, когда Петр…

- Ребята, а где же наш?.. – удивленно проговорил Петр…

- Кто? – спросил его Николай, выбравшийся из палатки вслед за друзьями…



…Все молчали, уставившись на Николая, и не замечали, что с Еловым что-то происходит… Молчание нарушил Игорь.

- А ты теперь разве сможешь не прочитать? – спросил он.

- Не смогу, - выдохнул Николай. – Теперь уже точно не смогу. Но учтите, вы сами этого просили…

И он снова открыл первую страницу и начал читать, а Сергей стал слушать, как и все, одновременно стараясь уловить, что же меняется вокруг или внутри него? Почему он так…

И вот оно: опять не пошевелить руками и ногами, опять этот едва различимый звон в голове, и с трудом воспринимается действительность. Такое бывает только перед…

Да. Теперь все понемногу начало становиться на свои места: стали понятны нараставшее чувство тревоги, вдруг откуда-то появившийся внутренний дискомфорт, напряжение – мозг, получая необычную информацию, фиксировал предупредительные сигналы и подготавливал организм к отражению нападения. Этому их учили.

Все ощущения притупились. Хотя нет, правильнее сказать, что притупились все обычные чувства: зрение, слух и остальные, - зато обострилось другое чувство – то самое, которое обнаружилось в Елове в раннем детстве, которое преподаватели специализированной учебки так упорно заставляли его развивать и благодаря которому Сергей в итоге стал специалистом чуть ли не самой засекреченной в Альянсе Галактик (АГ-е) военизированной спецслужбы. В своем 2456-м году Елов был не просто командиром подразделения ПФР (психофизиологического реагирования), которым числился в табеле этой службы. Он обладал мощными - чудовищно мощными способностями, которые с каждым днем прогессировали с невероятной быстротой. И самое удивительное, что Сергей умел очень легко подчинять себе свой Дар. Единственным его уязвимым местом оставались активация и деактивация своих сверхвозможностей – пока это у него получалось, хотя и гораздо быстрее, чем у других, но все же недостаточно быстро и требовало подготовки и концентрации. И Елов прекрасно знал об этом, как знал и о том, что в его времени никого сильнее, чем он нет, по крайней мере, в пределах АГ-а – дальше он пока еще не сканировал…

С каждым разом время «перехода» уменьшалось, хоть и не значительно. Теперь ему хватило уже всего лишь пять минут, и вот он уже на первом уровне. Главная сложность – именно выход на первую ступеньку. На это уходит довольно много сил. Дальше скачки на повышение или понижение происходят мгновенно и практически без затрат энергии…

Как объясняли преподаватели спецучебки, само понятие «уровня» или «ступеньки» весьма и весьма интуитивное и не имеет четкого определения. По сути же – это «пласт» мироощущения. То есть это можно сравнить с тем, как археолог, копая землю все глубже и глубже, снимая слой за слоем, в каждом находит что-то важное для науки. Причем, чем глубже, тем больше интересного и ценного. Так же и человек, обладающий Даром, имеет возможность «копнуть» гораздо глубже в мир, нежели это позволяют сделать обычные людские чувства. При этом, в зависимости от подготовки или развития, его восприятию становятся доступны все новые невероятно огромные потоки скрытой от всех остальных информации и энергии, и даже способность управлять ими. Именно поэтому все люди, которые каким-то образом проявляли свои необычные возможности, мгновенно попадали в поле зрения спецслужб. Самые перспективные личности попадали в структуру ПФР, но и тем, кто оказывался менее интересен находили поле для деятельности, но опять же под строгим надзором силовых ведомств. Отказаться же от щедрого предложения работать на правительство было невозможно.

Некоторые, правда, не понимали этого. Такие обычно бесследно исчезали.

…Елов понимал, что сейчас ему потребуется уровень не ниже седьмого, но не смог отказать себе в удовольствии немного «пощупать» свое тело и проверить организмы своих новых товарищей.

Ну, с ним самим все, конечно, было в порядке, а вот у остальных Сергей обнаружил в основном, правда, мелкие нарушения: у Петра немного деформировалась печень – что ж, подправил немного; у Игоря появились признаки начинающегося насморка – долой насморк; Владимир вообще здоров, как бык. А вот с Николаем дело оказалось серьезнее: Елов увидел, как нестабильно работает его сердце, но сам мышечный мешок был в порядке. Тогда он прошелся по руслам кровеносных сосудов и в двух достаточно крупных артериях обнаружил закупорки. Устранить проблему стало делом техники. Потом Сергей пробежался по остальным органам и системам и нашел застарелый рубец от пули в правом легком и на коже в соответствующих местах на груди и спине. Быстренько разгладив все это, Елов «прыгнул» на третий уровень и еще раз просканировал всех своих новых друзей. Подправив Петру и Николаю небольшие отклонения в обмене веществ, Сергей больше не стал задерживаться и переключился сразу на седьмую ступеньку.

Ничего… Странно… Восьмой уровень. Пусто. Не понятно. Девятый… Есть! Вот оно: откуда-то с востока сквозь таежную чащу к головам людей тянулись бледно-синие, мерцающие, но достаточно отчетливые сполохи – кто-то, кто бы он ни был, готовил нападение по всем правилам. По этим каналам-сполохам прямо в мозг пробирались дезорганизующие ощущения: сначала неуверенность и неловкость, потом непонятное беспокойство и, наконец, мерзкий, отвратительный страх. Самое ужасное, что человек при этом не понимает, что его тревожит, и от этого его положение только ухудшается. Именно так с тактической точки зрения правильно готовится почва для основного удара - установления контроля над предполагаемой жертвой…

…В зависимости от уровня подготовки нападающего, он может захватить управление только двигательными функциями тела, частично мыслями, а может и полностью подчинить своей воле весь организм, включая химические реакции и даже молекулярные процессы.

Нет, речь здесь идет не о корректировке, например, того же обмена веществ – это доступно даже для новичков, находящихся на третьей ступени подготовки. Речь о ПОЛНОМ КОНТРОЛЕ, который возможен только не ниже одиннацатого уровня. К слову сказать, почти все подчиненные Елова (а это десять человек) находились на десятой-двенадцатой «планке». Все, кроме Лапина и Логова – они совсем недавно смогли «допрыгнуть» до четырнадцатой, но пока еще слабовато в там ориентировались. Сам же Сергей в последний раз «скакнул» на двадцать первый! Только об этом не знает ни одна живая душа.

Кстати, преподаватели учебки стопроцентно уверены, что высший уровень развития – семнадцатый. Вот и хорошо, что уверены. Елов им и не показывает ничего больше, чем положено – так спокойней…

- Та-ак, значит, наш «кто-то» атакует с девятой позиции. Ну, что ж, этому нас учили, - думал Елов. – А мы тебе вот так и вот так!

С этими мыслями Сергей стал строить защиту. Для начала надо было вырвать синие сполохи из своего мозга и из голов новых товарищей, что он и не замедлил сделать. Для Елова зрительно это выглядело так: из его собственной головы вырвались вдруг такие же мерцающие, но ярко-красные сполохи и, врезавшись в бледно-синие, прервали их и оттянули на себя. Потом вся эта двуцветная сеть поднялась на несколько метров над землей, а затем вспыхнула синим и остались лишь красные сполохи, которые мгновенно вернулись в голову Сергея. Елов просто-напросто замкнул друг на друге каналы противника (поэтому и полыхнуло), доставив тому тем самым не мало неприятных ощущений. Теперь непосредственно защита. Он «прыгнул» уровнем выше и начал выстраивать сетчатую полусферу вокруг себя и друзей из толстых лиловых энергетических полос, укрепляя их более тонкими красными линиями, и, наконец, «накрыл» все это прозрачной желтой пленкой.

Вся суть защиты в такой ситуации сводится к обеспечению непроницаемости для атакующих сполохов и энергетических всплесков противника. Но одновременно нужна прозрачность для собственных каналов изнутри. Вот именно такую структуру и построил Сергей. И весьма вовремя, потому что едва полусфера успела замкнуться, как Елов уловил синюю вспышку, потом еще и еще, и стенки защиты стали немного прогибаться под ударными импульсами. Это был вполне ожидаемый ответ.

Сергей захотел еще немного поиграть с нападавшим: он подхватил самый большой синий всплеск своими красными лучами и метнул его туда, откуда он взялся.

Реакция была мгновенной, но весьма неожиданной и могла бы оказаться очень неприятной: в защиту с невероятной силой врезался огромный иссиня-черный шар, едва не пробив ее. Елов едва-едва успел подхватить его и подлатать дыры в сетке, и только тогда шар рассыпался и растаял, как и полагалось. Это уже тринадцатый уровень!

Сергей не стал дожидаться дальнейших действий, «прыгнул» на пятнадцатый и перестроил оборону, заменив сначала каркас, а потом уже и все остальное. Теперь он решил не спешить и подождать. Долго ждать не пришлось: с той же стороны появились новые бледно-синие сполохи, метнулись к полусфере и стали «ощупывать» ее со всех сторон, ища слабину. Потом цвет сполохов поменялся на более насыщенный, стал темнеть и, наконец, вокруг заплясали иссиня-черные «язычки». Значит, уровень врага – тринадцать…

- Что ж, приступим, - Сергей начал сканирование.

Основной упор он, конечно, делал на узкий сектор на востоке, откуда и произошло нападение, но, тем не менее, нельзя было исключать возможность наличия других противников, поэтому он одновременно «прочесал» все вокруг. Врага локализовал очень быстро: он был один и находился всего в пятистах метрах от поляны.

Это оказалась очень интересная тварь. Реально она выглядела очень похоже на скелет человека: худая, белесая, с выступающими костями как бы грудной клетки, - с той лишь разницей, что имела массивную голову с вытянутыми вперед челюстями, в которых торчали в разные стороны корявые треугольные зубы. При этом существо определенно хотело выглядеть для людей совсем иначе – оно создавало вокруг себя образ-оболочку, напоминающий чем-то огромного бурого медведя. Но единственное, чем тварь была по-настоящему похожа на медведя, - это ужасающие, острые, как бритвы когти на всех четырех «пальцах» каждой из передних конечностей. Все остальное – так, иллюзия, хотя и достаточно умело нарисованная.

Елову надоело тянуть время. Он поднялся еще на уровень вверх и напал сам. Сначала Сергей детально проанализировал строение мозга твари, который оказался очень высоко организованным, что, конечно, не удивляло. После этого он выстрелил парализующий импульс и без труда перехватил контроль над всеми процессами ее организма.

Он мог бы легко заставить ее тело «сожрать» само себя заживо или уничтожить еще тысячей способов. Но ему сейчас не это было нужно. Его интересовала информация – ВСЯ! Кто или что это за существо? Что оно делает на Земле и в Альянсе Галактик? Что хочет и почему? Почему Елов в своем 2456-м году при всей доступности глобальной информации и при всех своих возможностях ничего даже близко не слышал о существовании такой формы жизни? Лишь несколько мгновений, и Сергей получил ответы на эти вопросы и на многие другие.

Твари эти появились в какой-то планетарной системе в одном из самых отдаленных от границ Альянса Галактик скоплении звезд всего лишь за три с половиной Земных столетия до времени, которое было Настоящим для Елова. Они эволюционировали из неразумных существ, населявших одну из планет той системы в результате страшного катаклизма, приведшего к сильнейшему выбросу радиации еще за сто лет до того.

При этом мутации подверглась, в основном, их нервная система и особенно мозг, тогда как другие системы их организма оказались гораздо менее подвержены изменениям. Однако всего за несколько веков из тупых животных, питавшихся, в силу особенностей строения системы пищеварения, почти исключительно рыбой, они превратились в существ с высочайшей нервной организацией и в процессе эволюции даже приобрели очень серьезные психофизические способности.

Заполучив такое мощное оружие, эти создания очень быстро вытеснили в борьбе за выживание все остальные виды, претендовавшие на ту же пищу, что и они. Скорость их размножения стала угрожающей, как угрожающей стала и скорость опустошения океанов и морей их родной планеты.

Эти существа, которые помимо прочего овладели и речью, называли себя «хштрау», что по-земному звучало бы, примерно, как «рыбак». И вообще, вся их скороспелая цивилизация, если можно ее так назвать, строилась вокруг рыбы. Но иначе и быть не могло. Ведь все их тело и внутренние органы так и остались приспособленным именно к этой пище – к сырой рыбе. Огромные когти на длинных передних конечностях нужны были, чтобы ловить-протыкать добычу в воде; острые кривые зубы – разрывать плотное мясо и перемалывать любые кости… И вот каждый из хштрау имеет способности, которые позволяют без всякого труда добывать столько еды, сколько он только может съесть. Кроме того, они теперь легко могут следить за своим здоровьем, контролировать все процессы, протекающие в собственном организме, устраняя любые болезни и даже намеки на них. Естественно средняя продолжительность жизни резко возрастает. Низкая смертность и высокая рождаемость – это тоже демографическая катастрофа. И еще не известно, что страшнее – так или наоборот… В общем, как говорится, пищевые ресурсы «начали кончаться и закончили начинаться». Выход был найден. И достаточно быстро. Просто многие из них оказались сильно любопытными и начали сканировать. Так они нашли богатые рыбой соседние планеты своей системы. Так обнаружили, что они - не одни разумные существа во Вселенной и что при этом хштрау способны подчинять своей воле других и могут еще многое другое.

Проблема перемещения в пространстве решилась элементарно: эти твари просто захватили технологию гиперскачков у ближайших соседей, по понятным причинам не сумевших оказать им практически никакого сопротивления.

И с этого момента вся стратегия развития цивилизации хштрау свелась к бесцеремонному захвату планет, имевших богатые рыбные ресурсы. Выкачав все, что можно, на одной, они перебирались к следующей и так далее. И нигде и никто ни разу не смог им всерьез противостоять, потому как каждая из этих тварей владела Даром и способна была достигать от одиннадцатого до семнадцатого энергетического уровня!

И, наконец, самое главное: прошло время, эти существа кочевали в пространстве Вселенной, порабощая целые звездные скопления и в один прекрасный момент, конечно, добрались до Альянса Галактик, где их внимание мгновенно привлекла одна голубая планета в системе звезды по имени Солнце. Случилось это 22 мая 2456 года примерно часов в 8 утра по Московскому Земному времени. Через несколько минут на орбите Земли материализовался отряд кораблей Группы Колонизации…

Все было, как обычно: они начали сканирование, затем подготовку удара и, наконец, провели саму атаку. Но результат стал для них весьма неожиданным. Нет, практически все население планеты оказалось парализованным, как это и должно было произойти. Но именно, что «практически»!

На планете Земля хштрау впервые встретили отпор. Дежурные подразделения сил психофизического реагирования вовремя распознали подготовку нападения. Они смогли не только передать сигнал всем задействованным в системе ПФР и способным принять участие в сопротивлении, но и выстроить элементарную защиту, дав тем самым командирам время на сбор информации и анализ ситуации. Выяснилось, что численность колонизационного отряда врагов далеко не такая большая, как те пытались это показать, и что в распоряжении наших сил в несколько раз больше людей, достигших семнадцатого уровня, чем таких же хштрау в этом самом отряде. В общем, решено было вступить в энергетический бой. Имея численный перевес, наши смогли сильно потрепать захватчиков и сами при этом почти не пострадали. Оставшиеся в живых хштрау с позором бежали, а ПФР-овцы занялись восстановлением психики населения планеты, но…

Во время атаки твари не только парализовывали обычных людей, но и качали из них всю полезную информацию. Таким образом они получили доступ и ко Всемирной Базе Данных, и ко всем технологиям Альянса Галактик. В том числе и к хроноперемещениям.

Военный совет хштрау достаточно быстро сумел придумать и детально проработать новую тактику колонизации. Они не нашли другого способа, кроме как уничтожить тех, кто мешает, то есть силы ПФР. Понятно, что вся мощь этой структуры строится на индивидуумах, обладающих Даром. Получается, чтобы развалить защиту, надо уничтожить каждого из таких людей. Однако опыт первой атаки показал, что прямым ударом это сделать будет совсем не просто. Тогда-то и появилась идея уничтожать бойцов Войск ПФР Земли в детском возрасте или, вообще, прерывать родовую ветку за много поколений до их рождения. ВБД помогла им вычислить когда, где и кого можно убить, чтобы достигнуть этой цели, а элементарные таймтрансвертеры, быстро сконструированные их техниками позволили диверсантам попадать в это «когда и где».

Кроме того, они нашли еще разнообразные способы уничтожения неугодных. В том числе и внедрение вирусов в различные компьютерные системы. И в частности, в личные таймтрансвертеры жертв…

И история Земли начала меняться.

Вылазки диверсионных групп хштрау приносили результаты: не появлялись на свет или погибали при загадочных обстоятельствах люди, которые должны были стать основой Сопротивления в Будущем.

Елов узнал также, что вот конкретно та тварь, которую он сейчас захватил, убила совсем недавно в этом Времени некую Марию Соколову. А от нее, оказывается, должны были начать свой род и Васька Лапин, и, как ни странно, Сашка Логов! Вот такой каприз судьбы. Поскольку она погибла, то в Настоящем для Сергея 2456-м году не могли жить ни тот, ни другой. Поэтому они не могли собираться вместе на рыбалку и не могли, конечно, прислать ему никакие местовременные координаты…

НО ПОЧЕМУ ТОГДА ОН ИХ ПОМНИТ?!

От всего этого голова шла кругом. Елов даже не стал пытаться понять и осмыслить все – так можно и свихнуться. Зато очень вовремя вспомнилась фраза, услышанная на инструктаже по технике безопасности перед самым первым в его жизни хроноскачком: «Вы должны это знать. Если вы чувствуете, что что-то не так, если поняли, что Настоящее изменилось, если вы ПОМНИТЕ, что все должно быть иначе, значит, у вас есть еще возможность все исправить. Значит, река событий еще не совсем перебралась в другое русло. Если осталась Память, значит, остался и Шанс! Не забывайте и помните!»

Итак, что же получается? Над человечеством с его высокими технологиями, с
Альянсами, правительствами, развитой инфраструктурой и прочими достижениями
нависла угроза уничтожения. И весь сыр-бор лишь только из-за богатейших
рыбных ресурсов планеты Земля. К тому же угроза эта, что даже как-то обидно,
возникла со стороны расы существ, появившихся во Вселенной гораздо позже
людей. И теперь эти твари, в сущности, используют человеческие технологии
против их создателей. Но самое ужасное, что они вмешались в ход Истории!

Ход Истории… Людей всегда волновали такие вопросы, как: «А что было бы, если бы я тогда не?.. », «А если бы секундой позже (раньше)?..», - и тому подобные. Всегда человек хотел получить власть над временем. И вот, наконец, казалось, сбылась мечта - появились таймтрансвертеры, которые дали возможность каждому по своему желанию менять собственное Прошлое и самому строить свое Будущее.

Но началось такое, что чуть не разразилась катастрофа, в которой человечество неминуемо погубило бы себя. Однако нашлись умные и сильные люди, которые смогли найти путь к спасению и показать его остальным. В результате появились «Правила и тактика хроноскачков», возымевшие силу Закона, появились спецслужбы, контролирующие выполнение «Правил», появились спецслужбы, контролирующие спецслужбы. Все это работало и работало весьма организованно, предотвращая какое бы то ни было вмешательство в судьбы конкретных людей и человечества в целом.

Кто же мог подумать, что изменить ход Истории человеческой цивилизации захочет еще и кто-то извне? Причем с одной единственной целью – УНИЧТОЖИТЬ?

Елов устал перерабатывать всю эту информацию и искать выходы. Но в тот момент, когда он почти совсем уже перестал соображать одна мысль сама собой, словно из ниоткуда, вдруг появилась в его голове. И Сергей понял, что это и есть единственный Шанс, о котором говорил инструктор: с врагом надо бороться. И если другого варианта нет, то бороться придется его же оружием. Елов еще раз «покопался» в памяти твари и раздобыл то, что было нужно.

- Так, время? – думал он. – Ага, ноль двенадцать. В самый раз.

Сергей послал нигилирующий импульс в нервный центр врага, полностью лишив его возможности восстановить двигательную и мыслительную способность. В общем, сделал из него пока еще едва живую куклу. Потом он достал таймтрансвертер, сделал настройки, нажал на кнопку, и…

Продолжение следует...

[Mikeraz]

РЫБНЫЕ ВОЙНЫ

Автор: Сергей Есенин SEsenin@yandex.ru

Часть 5 (начало повести здесь: http://allfishing.ru/v131.htm ).

… и увидел в десяти метрах от кустов, в которых сам очутился, яркое пламя костра. Потом, когда первое ослепление светом начало проходить, Елов смог различить палатки и людей вокруг огня. Всего он насчитал шестерых: пятеро парней и одна девушка, - все молодые и (это было видно даже в темноте) симпатичные.

Они стояли и разговаривали, и в их голосах, движениях чувствовались напряженность и страх. Напряженность и страх! И, похоже, больше всего их пугало то, что они не понимали и не знали, чего же они, в самом деле, так боятся? Зато Сергей знал! И на этот раз он имел возможность сыграть на опережение. И начал готовиться к вступлению в игру. Еще пять минут, и Елов будет на первом «уровне». А пока Сергей вслушивался в слова, стараясь уловить суть разговора, хотя и без того уже догадывался, о чем идет речь…

- Ну, в самом-то деле! Что за ерунда?! Какие-то озера тут ни с того, ни с сего появляются. А ну-ка, пойдем, разберемся. Кто со мной? – сказал один из парней. Видно было, что он не робкого десятка и даже, пожалуй, немного нагловат. Одно слово – рыжий. – Сейчас мы посмотрим, что там за поляна и теплая ли водичка в озере. Переплывем его вдоль и поперек.

Елов увидел, как и без того бледное лицо девушки еще больше побледнело. Казалось, что в нем не осталось ни единой кровинки.

- Так кто идет со мной? – продолжил тот.

- Я пойду, - отозвался кто-то.

- И я, - сказал еще один – небольшого роста щупленький паренек в очках.

- Еще кто? Никто? Ну, ладно. Остальным оставаться на местах, охранять Машку и ожидать нашего победоносного возвращения…

- Ребята, не ходите, пожалуйста, я боюсь, - с безумными глазами зашептала вдруг девушка. – Не ходите, умоляю. Лучше давайте оставим здесь все и убежим, пока не поздно, - она зарыдала.

- Хотя уже поздно, - едва смог разобрать через всхлипы ее слова Сергей. – Уже давно поздно.

- Мужики, да успокойте вы ее как-нибудь. А мы пошли, - рыжий достал из ножен, висящих на ремне, свой охотничий нож, полюбовался на него, сделал несколько хитрых и очень быстрых движений, убрал его обратно и сказал, обращаясь к двум другим, - Ну, что, готовы? Идем. Только аккуратно, и все будет чики-пуки.

Они не спеша, вразвалочку направились в заросли слева от Елова, а оставшиеся со все нарастающей тревогой смотрели, как те один за другим скрывались за деревьями.

Время шло, а ребята так и не появлялись. У оставшихся (да и у ушедших), Сергей чувствовал, кровь в жилах стыла от ужаса. И чем дальше, тем хуже. Но он прекрасно видел теперь те самые мерцающие синие сполохи, тянущиеся к головам будущих жертв, и не собирался больше ждать.

Все произошло за мгновения. Елов замкнул друг на друге каналы противника. Полыхнуло. И не дожидаясь на этот раз ответа, Сергей напал сам, насадив локализованную им тварь на паралитический импульс пятнадцатого уровня. Одновременно он попридержал троих парней, собиравшихся разобраться с тем, что могло стать их смертью: один из них «вдруг» споткнулся на ровном месте и подвернул ногу.

Раздался ужасный крик, который внезапно оборвался. Девушка потеряла сознание, а высокий очкарик, стоявший возле нее, задрожал. Еще один молодой человек схватился за топор и только тогда увидел, как у него самого трясутся руки. Он отбросил было этот совершенно бесполезный сейчас инструмент, дернувшись куда-то в сторону палаток (скорее всего, за водой, чтобы откачать подругу), когда раздался второй такой же крик уже ближе. Потом третий – совсем рядом. Рука сама опять потянулась к топору. А еще через минуту с треском и шумом на поляну… с хохотом вывалилась вся троица горе-следопытов. Захлебываясь от смеха, они наперебой рассказывали, как вдруг ни с того, ни с сего упал Мишка (маленький очкарик), подвернув ногу, и заорал так, что и его спутники тоже попадали на землю. Как при этом Краснов (рыжий) угодил правой рукой в кучку свежих заячьих комочков и долго потом оттирал ладонь. Как «ржал» над ними обоими Салкин, пока сам не налетел лбом на откуда-то появившуюся толстую ветку. При этом он уронил Мишкины ноги, и тот заорал во второй раз. Третий раз тот кричал, когда они упали все вместе в очередном приступе хохота…

И вот уже вся компания валялась на земле, поджав животы от смеха, и только изредка вскрикивал пострадавший, когда, забывшись, задевал за что-нибудь вывихнутой ногой.

Причиной их безудержного веселья был… Елов. Он не только способствовал возникновению цепочки забавных случайностей, но и «влез» немного в нервную систему ребят. Конкретно, он чуть-чуть простимулировал каждому из них отдел мозга, отвечающий за смех и удовольствие. В сущности, он сделал то, что пока, к сожалению, по большей части с людьми делают алкоголь, никотин и, как ни прискорбно, наркотики. Только те действуют исключительно химическим путем, а Сергей имел возможность влиять, как на химические, так и на энергетические процессы. В общем, «почва» была взрыхлена и удобрена, «семя радости» - посеяно, и «всходы» целебного смеха не заставили себя долго ждать. Им необходимо было расслабиться. Просто необходимо. Сейчас Елов с интересом наблюдал за ними. Особенно за девушкой – как ее? Мария Соколова? Да, верно. В ней Сергей видел зачатки Дара, поэтому теперь он понимал, почему и Логов, и Лапин достаточно быстро прогрессировали в учебке – все дело в наследственности.

- А все-таки ловко им удается скрывать, что они родственники, - думал Елов. – Хотя, скорее всего, начальство-то знает, но виду не подает. А нам никому, значит, не говорят. Хитрецы. И ведь далеко глядели наши руководители, запретив нам сканировать друг друга, потому что если кто-то хочет что-то скрыть от других, значит, у него есть на то причины. А если бы наши бравые ребята начали сталкиваться лбами из-за такой ерунды… М-да. Не хочется думать, что бы тогда было.

Елов смотрел на Соколову и видел замечательную девушку. С такой он и сам не прочь был бы познакомиться при других обстоятельствах. Видел он и еще кое-что в ней…

Молодые люди, тем временем, стали приходить в себя.

- Ой, ну, умора! – едва отдышавшись, проговорил рыжий детина. – Но Машка-то, Машка – во дает! Зачем в обморок падать, Мария Батьковна? Так ты нас всех до смерти испугаешь.

- Ей простительно, - сказал высокий очкарик. – Меня самого почему-то всего от страха перекорежило. Думал, дуба дам.

- Да, и меня тоже всего трясло. Я два раза за топор хватался, - добавил еще один.

- Нет, ребята, - заговорила девушка, и лицо ее вдруг посерьезнело. Однако не было ни намека на прежние страхи или на беспокойство. – Чувствую я, что все могло быть иначе. Что кто-то вмешался сегодня в нашу судьбу… Мне кажется, что вот и сейчас за нами кто-то наблюдает. Но угрозы не чувствую. Скорее, наоборот… Не знаю почему.

- Ну, ты, Маш, даешь! Прямо «Икс-Файлс» какие-то, - пошутил кто-то.

- Хотите верьте, хотите нет, но я так чувствую, - она вздохнула. – Ну, да ладно. Сейчас не о том речь. Сейчас я вам хочу сказать кое-что другое, хочу сообщить одну новость.

- Какую? – в один голос сказали ребята.

- Ох, - выдохнула девушка. – У меня… нет, у нас с мужем будет ребенок! Сначала все ошалело молчали, а потом по тихой ночной тайге долго разносились крики: «Вот это да!», «Ай, да Машка!», «Ну, молодцы!», «Ура-а-а!», - и тому подобные.

И никто не мог видеть, как на все это смотрел один странный человек. Он смотрел на буйно радующихся молодых мужчин, на улыбающуюся будущую маму и улыбался сам…

…Все это, конечно, прекрасно и замечательно. Очень приятно осознавать, что ты смог кому-то помочь, что кого-то выручил из беды, но это не решает проблему до конца. А проблема серьезная, даже слишком. Гораздо серьезнее, чем Елов сначала мог предположить.

Нет, с хштрау он и в этот раз смог легко справиться – еще легче, чем в первую встречу, которая, кстати, теперь не состоится (вот опять парадокс, да?). Однако было одно «но».

Сергей, захватив контроль над противником, чисто автоматически снова просканировал его мозг, а ведь мог и не делать этого. И вдруг неожиданно понял одну вещь, которую почему-то упустил в тот раз: этих тварей нельзя остановить! Особенно теперь, когда они владеют человеческими знаниями и перехватили даже технологию хроноскачков. Всегда действовать на опережение не удастся, тем более, что у врага всегда останется возможность сыграть на опережение опережения. В прямом энергетическом бою даже сейчас неизвестно, чем все может кончиться, потому что общая численность хштрау уже приближается к числу людей, наделенных Даром, имеющихся в Альянсе Галактик. (Естественно, под «сейчас» подразумевается Настоящий для Елова 2456-й год.) А размножаются они гораздо быстрее даже обычных людей, и каждый из них обладает известными способностями. Кроме того, их экспансия во Вселенной изначально была вызвана причинами, которые устранить никогда не удастся. Для них просто не существует другого способа выжить, кроме захвата необходимых им пищевых ресурсов. Вот почему их невозможно остановить. Вот почему эти Рыбные Войны никогда не закончатся, а если закончатся, то катастрофой Вселенского масштаба. Но выход был, и Сергей уже знал, что нужно сделать. И сделать это нужно прямо сейчас. Волей случая или еще неизвестно чего (или кого?) он столкнулся здесь с этой тварью именно в ЭТОМ Времени и именно в этот день. Весьма примечательный день. 29 августа 2004 года. Так вот когда таймер срока, отпущенного человечеству, начал обратный отсчет!..

Подобные мысли выбивали из равновесия, которое сейчас больше всего нужно было Елову. Усилием воли он выкинул все лишнее из головы и сконцентрировался на подготовке. Начал с того, что «уложил спать» честную компанию, находившуюся в десятке метров от него: Сергей просто передал по назначению команду, и ребята мгновенно уснули там, где находились в эту секунду. Потом он переходил от уровня к уровню и собирал вокруг себя энергетические линии – те самые, которыми пронизано все во Вселенной. Словно создавая толстенный канат из тончайших ниточек, он вплетал все новые и новые потоки энергии в общую струю, наращивая ее мощь. Одновременно Сергей начал сканировать-щупать цель и вдруг!.. Он сам не понял, как у него это получилось. Наверное, сказалась полная концентрация сил – Елов выдавливал из себя все, что мог и умел и даже гораздо больше.

И вдруг он понял, что есть канал! Но совсем не такой, как он ожидал, а в тысячи, в миллионы раз лучший!

Ему необходим был способ доставить большое количество энергии в нужную точку, и для того, чтобы это сделать, нужно было построить транзитный канал. Что Сергей и начал было делать. Однако неожиданно он осознал, что канал уже сформировался – Елов смог искривить пространство, и образовавшийся транспортный коридор обладал невероятными пропускной способностью и быстродействием. Об этом можно было только мечтать, но не время было радоваться. Сергей жутко побледнел, на его лице застыла ужасная гримаса, он весь покрылся холодным потом, но ему было не до этого. Он даже не замечал, что его всего трясет, что он балансирует на грани своих нечеловеческих возможностей. Плевать!

Канал есть, ствол энергии есть, теперь… Елов уже не представлял себе, на каком уровне он сейчас работает. Он просто делал то, что не мог не сделать. Сергей «завихрил» поток и отправил этот энергетический смерч прямо в коридор, по которому тот мгновенно был перенесен и попал… Попал в одну гору, под которой располагались богатейшие залежи урана. Гора эта находилась на планете в системе звезды в одном из самых отдаленных от Альянса Галактик звездных скоплений. На планете, почти сплошь покрытой морями и океанами. На планете, густо населенной странными белесыми тощими животными с огромными длинными когтями и кривыми острыми зубами.

Попал и, пройдя сквозь толщи других пород, вступил в бурную реакцию с ураном, разлагая его молекулы на элементарные частицы. Разлагая и формируя из этого материала разнообразные химические элементы.

Но урана было слишком много, и даже этого огромного сгустка энергии не хватило, чтобы преобразовать хотя бы десятую часть массива радиоактивного вещества в безопасные структуры…

И в этот момент произошел первый легкий толчок. За ним сразу же последовал второй – чуть более сильный: вот-вот могло начаться мощнейшее землетрясение, которое должно было разрушить эту гору. А в результате огромный пласт урана оказался бы прямо на поверхности планеты. И это было бы начало – начало конца для человеческой цивилизации… Несмотря на то, что люди, казалось бы, отдалены на многие миллиарды миллиардов световых лет от этого невзрачного уголка Вселенной.

Елов лихорадочно соображал, не зная, где и в чем искать подсказку или помощь. Ведь оставались в запасе считанные секунды, а энергии, которая ему доступна на Земле и в пределах Альянса, явно не хватало. А Время стремительно бежало вперед и вперед, не привязанное ни к кому и ни к чему, самое свободное и совершенно безразличное к судьбам целых Миров, затерявшихся где-то в его течении.

Сергей прекратил последние отчаянные попытки что-то придумать и уже решил, что хотя бы просто спокойно понаблюдает за началом конца. И именно в этот момент его успокоившееся сознание обнаружило ЕЕ – взорвавшуюся в паре миллионов световых лет от злополучной планеты звезду!

Потом, когда все кончилось, Елов не сразу поверил, что это он за доли секунды сумел увидеть и использовать этот Шанс, что успел выстроить ответвление транзитного канала и оказался способен захватить чудовищный выброс энергии из умирающей звезды, удержать, оформить все это в смерч и направить по своему желанию.

И вот вся эта мощь обрушилась на несчастную гору, и энергия погибшего светила полностью переродила радиоактивную руду…

Вот тут-то и свершилось: где-то внутри планеты – глубоко-глубоко – зародился приглушенный гул. Он постепенно нарастал, все нарастал и нарастал, пока не превратился из приглушенного в оглушительный, и, наконец, произошел толчок. Гул перешел в рев, а затем и в грохот, и огромная гора, последний раз сверкнув в свете дня снежной шапкой своей вершины, скрылась в клубах поднявшейся пыли…

И все это довелось увидеть лишь нескольким тысячам непонятных тупых тварей, оказавшихся поблизости от горы, и одному, всего одному человеку, находившемуся в другом конце Вселенной.

Твари в остолбенении от ужаса смотрели и не знали, а человек знал, что они наблюдают Второе Рождение человеческой цивилизации и Нерождение цивилизации хштрау!..

… Елов отключился – во всех смыслах слова. Он просто упал на землю без чувств.

Раннее майское утро. В нависшей над не слишком широкой живописной речкой тайге еще задолго до первых лучей солнечного света начала просыпаться жизнь: защебетали какие-то птахи, застучал молоточком дятел, где-то проревел сохатый.

Река тоже просыпалась от ночной дремоты. То тут, то там слышались всплески, но в утренних сумерках пока нельзя было различить, где именно, поэтому рыбак, стоявший у кромки воды на длинной косе, перестал напряженно вслушиваться и пытаться что-то разглядеть, а стал просто наслаждаться моментом.

Он стоял, глубоко вдыхал чистый влажный воздух лесной реки и слушал живую суету вокруг. Как это обычно бывает, неожиданно он понял, что уже может различить некоторые предметы, а вскоре смог увидеть и противоположный берег. В этом месте русло на достаточно большом промежутке было без извилин, что нехарактерно для таежных рек. Вода, весело журча на камнях переката, оканчивавшегося перед самой косой, бежала и бежала дальше. Бежала, словно куда-то спешила, словно боялась опоздать на встречу с Солнцем. А то все медлило с появлением, как будто специально давало своей любимице-подружке речке лишние минутки, чтобы добраться до назначенного места вовремя. Но вот уже почти совсем рассвело, и, наконец, они встретились! Через строй сказочных великанов-кедров пробились первые солнечные лучи и своей мягкой легкой ладошкой стали ласкать барашки на глади реки, поднятые теплым весенним ветерком-утренником. И все вокруг засияло, заискрилось, засверкало чистым серебром. Запрыгали всюду веселые солнечные зайчики, заглядывая во все уголки, где еще могла прятаться ночь и прогоняя темноту. Они прыгали везде и резвились от души, заскакивая порой и в глаза человеку, отчего тот закрывал лицо рукой и улыбался.

Светило поднялось еще выше, и зайчишки-шалунишки убежали дальше прогонять сумрак. Рыбак набрал полные легкие воздуха и шумно выдохнул. Он еще раз осмотрел все вокруг – насколько хватило взгляда – и вдруг засмеялся! Он был счастлив! Счастлив тем, что вот оно новое утро, что везде распустились цветы, что в лесах есть звери, а в реках и морях – рыба и что на его родной планете и не только на ней живут себе, как и раньше жили, люди! Этот человек никогда раньше не задумывался, насколько хрупок и беззащитен, на самом деле, привычный нам мир. Есть столько самых разных смертельных опасностей для всего того, что нас окружает. Некоторые мы знаем, о большинстве же даже и не догадываемся, а кое-какие создаем сами. Просто удивительно, как до сих пор все это существует? Как будто чей-то мудрый, добрый взгляд постоянно наблюдает за нашими большими и маленькими шалостями, и всегда заботливая рука вовремя успевает указать Человечеству путь к продолжению жизни, давая новый Шанс…

Да, Елов никогда раньше не думал об этом и сейчас не очень хотел, но мысли сами потоками лились в голове, унося его с собою в неведомые доселе глубины сознания.

Сергей оцепенел и не мог больше сопротивляться собственным мыслям. А те заставляли его то холодеть от страха или рыдать от жалости и стыда, то безудержно хохотать от внезапно нахлынувшей радости. Но ни один мускул не дрогнул на его лице, ни один звук не сорвался с губ. Все это можно было увидеть только в его глазах.

Страсти долго бушевали в нем, терзая душу, но, наконец, установилось зыбкое равновесие эмоций. И Елова окутали спокойствие и уверенность. Да! Теперь Сергей точно знал, что только в этом и есть вся Жизнь – в нестойком, способном очень легко нарушиться Равновесии! В сложнейших, запутанных клубках взаимосвязей. И иногда достаточно разорвать лишь одну связующую цепочку, чтобы все рухнуло…

Он знал это в абсолюте, возведенном в миллиардную степень. И знал еще одно: теперь он наделен способностью поддерживать стабильность и тем защищать Жизнь, а если понадобится, он сможет и вмешаться в ход событий, и восстановить разорванные связи, и еще многое другое… в пределах всей Вселенной. Пока в пределах своего измерения своей Вселенной… Размышления Елова прервал громкий всплеск где-то совсем рядом - справа от косы в омуте. Сергей резко повернул голову в сторону всплеска, одновременно удерживая себя от перехода на какой-нибудь из уровней иного восприятия мира. «Какой-нибудь» - потому, что теперь он мог «прыгнуть» сразу на любой – на первый, на десятый или на двадцать пятый или еще дальше… А «удерживая» - потому что после того, как Дар, которым он обладал, форсировался жестоким эмоциональным стрессом, помноженным на энергетическое перенапряжение – так вот, после этого Елов все чаще стал ловить себя на том, что переход уже произошел, а он даже не заметил, когда это случилось. Сейчас же Сергей хотел обойтись без своих сверхвозможностей.

Повернувшись, лишь краем глаза Елов успел заметить огромный медно-красный хвост, поднявших над поверхностью реки тучу брызг. Таймень! Да какой! Таких Сергей еще не встречал – судя по хвосту, эта рыба весит далеко не один десяток килограммов!

Блесна мгновенно полетела в воду, и когда она опустилась на дно, Елов начал проводку. Сердце билось часто-часто, руки и ноги тряслись от возбуждения, от предвкушения схватки с серьезным противником. И через минуту… блесна показалась у берега. Пусто.

Рыбак, конечно, был слегка разочарован, но предчувствие не отпускало его, и он вновь забросил приманку и стал подтягивать ее. Опять ничего. М-да. Время шло, Сергей все хлестал и хлестал спиннингом омут, а результата не было. Возбуждение уже почти прошло, постепенно сменяясь скукой и усталостью, но что-то все-таки заставляло его еще и еще повторять попытки. Что? Конечно же, рыбацкое чутье и рыбацкая надежда!

Но с каждым забросом надежда таяла, как лед под струей горячей воды. Огромный подводный обитатель так больше ничем и не проявил себя: не выпрыгнул из воды, чтобы показать рыболову, мол, «Вот он я какой красивый. Ты здесь? И я пока здесь. Попробуй, поймай…»; не ударил по воде хвостом, чтобы подразнить человека.

В очередной раз подматывая свой суперсовременный, супертонкий и сверхпрочный шнур, где-то на середине проводки Елов подумал уже было «включиться» (так он это теперь называл) и просканировать омут, чтобы посмотреть, где же этот монстр? Может, он давно уже ушел своими подводными тропами в какую-нибудь другую яму и теперь сидит там и посмеивается над горе-рыбаком? Тем более, что сейчас у него это получилось бы гораздо быстрее, чем при помощи электроники. Не то, что раньше…

Он уже совсем почти собрался, как вдруг в руку передался глухой удар! Последовала молниеносная подсечка, но рыба как будто ничего не почувствовала – не было ни рывка, ни потяжки… Так… словно мертвый зацеп.

Несколько секунд Елов так и стоял, держа непонятно что: спиннинг - в дугу, шнур звенит от натяжения, и ничего больше не происходит. На всякий случай Сергей чуть-чуть ослабил фиксатор фрикциона и сделал это очень вовремя. Рыба рванула так, что заставила его сделать два шага вперед – в воду. Благо, возле берега было неглубоко, и он легко смог выбраться обратно, пятясь задом. И началась борьба! О, как упоительны эти моменты! Любой рыбак – вы только спросите – скажет вам, что только ради того, чтобы пережить подобное, уже стоит жить!

Тормоз трещал, не переставая, и шнур с катушки уходил так быстро, словно блесна была не во рту у рыбы, а случайно зацепилась за борт многотонного межокеанского лайнера, на полном ходу плывущего в открытое море. Сергей, как мог, уперся ногами в землю и даже слегка отклонился назад, одновременно немного подтянув фрикцион катушки. Вот тут-то он и почувствовал первый настоящий рывок, который чуть не вывихнул ему руки и чуть не стащил его обратно в воду. Потом были еще броски: таймень даже и не думал ни уставать, ни, тем более, сдаваться. Это чудовище, казалось, просто плавал там, где хотел, иногда играя с человеком в «перетягивание канатов» и заставляя его изрядно попотеть.

Прошло полчаса, а Елов даже на метр не смог подтащить противника к себе по своему желанию. Едва он начинал пытаться «выкачивать» рыбину спиннингом, то есть, не трогая ручку катушки, тянуть удилище на себя, а потом опускать кончик к воде, быстро выбирая слабину, как следовала мощная потяжка, таймень уходил в сторону или начинал куролесить по всему омуту. А иногда заплывал на перекат и вставал за каким-нибудь валуном, и тогда его вообще невозможно было сдвинуть с места.

Минуло четыре часа, и Сергей уже начал сомневаться в том, кто кого поймал – он тайменя или таймень его? Ни одна из многочисленных рыбацких уловок и хитростей не проходили с этим матерым соперником. Простое же форсирование событий было невозможно. Нет, за снасти, он, конечно, не переживал – выдержат. А вот чисто физические силы были уже на исходе – Елов начал уставать… в отличие от рыбы.

Таймень совершенно не имел желания показываться назойливому человеку: как тот ни старался, но так и не смог поднять этого могучего речного хищника к поверхности воды, чтобы дать ему глотнуть воздуха.

Солнце давно уже перевалило за полдень. Шел седьмой час схватки, когда, наконец, Сергей не выдержал и «включился». Он мгновенно нашел рыбину в воде и… разрушил крючки приманки в ее пасти, одновременно подлечив образовавшиеся ранки. И «выключился» обратно в обычный мир.

Елов умел проигрывать достойно. Он мог бы, разумеется, воспользоваться своим Даром – но такая победа ему была не нужна. Мог бы он также, не прибегая к своим способностям, позвать на помощь своих друзей – те находились совсем не далеко. Вместе они бы за то время, которое Сергей потратил на эту борьбу, уже не только бы вытащили речного монстра, но и давно сидели бы и ели его мясо, приготовленное на костре, под маленькую рюмочку да делясь впечатлениями о пережитом дне. Но и этого рыбак не хотел. Елов хотел победить в честном бою. Победить так, как далекие тысячелетия назад побеждали люди, вооруженные лишь острым копьем или палкой с оленьей жилой и костяным крючком. Он боролся по правилам и проиграл. Но смог признать свое поражение, по достоинству оценив силу и опыт противника. И он отпустил тайменя, хотя и было очень жаль.

Сергей уже давно вынул блесну из воды и поменял на ней крючки. Пока был занят ремонтом приманки, все поглядывал на омут – не покажется ли напоследок этот (теперь он уже не сомневался) Хозяин реки, с которым ему выпало счастье встретиться? Нет, не показался.

Что ж, пусть будет так. Пора уже собираться и идти к ребятам. Наверное, заждались уже. Ведь договаривались они встретиться в час, а время-то – тридцать пять второго.

- Ну, да ладно. Шагать недалеко, - подумал Елов, разворачиваясь спиной к реке, когда вдруг самым краем глаза заметил какое-то движение в воде. Он мгновенно повернулся обратно и, как ему показалось, успел увидеть, как что-то огромное сверкнуло серебром буквально в полутора метрах от берега.

- Неужели все-таки пришел проститься? – сказал Сергей вслух. – Или нет? Но поверхность воды была ровной и гладкой, как стекло: ветер еще пару часов назад почему-то совсем стих, и ни одна рыбешка не плеснулась. Похоже, всех разогнал Хозяин.

- Ну, пока, - проговорил человек и решительно стал пробираться сквозь прибрежные заросли кустарника и потом дальше - вглубь тайги. Там его ждут Васька Лапин и Сашка Логов. Они уже давно вернулись с реки и точно не пустые. Не то, что он сам. Но они и не пережили того, что довелось ему. Они МНОГО, чего не пережили… Да не в том дело.

Елов прошел уже метров двадцать, когда все-таки услышал громкий плеск. И не один, а несколько подряд!

- Ну, хитрюга, ну, наглец! – засмеялся Сергей. Он постоял несколько секунд и снова услышал, как буйствует в омуте чудо-таймень.

- Все ребятам расскажу! – крикнул Елов в сторону реки и зашагал своей дорогой, мурлыкая себе под нос какой-то задорный мотивчик.

Ноги словно сами несли его вперед. А иногда он неожиданно заливался веселым заразительным смехом, и тогда молодой мужчина вдруг начинал прыгать и скакать между деревьев, как мальчишка или, точнее сказать, как антилопа гну… Наконец, Сергей немного успокоился и уже просто шел, чему-то довольно улыбаясь.

А улыбался он тому, что знал: здесь совсем рядом его ждут друзья, которые разделят с ним обед и незамысловатый кров, которые посмеются над его сегодняшним приключением и ободрят хорошим словом, которые… которые есть! И как он счастлив, что они ЕСТЬ и что есть еще многое другое. У каждого человека.

Только вот не все мы это видим. И не все ценим. Не правда ли?..